[Для просмотра данной ссылки нужно зарегистрироваться]

Премьер-министр России Владимир Путин заявил в Катыни, что преступлениям, подобным расстрелу тысяч польских офицеров в 1940 году, не может быть никаких оправданий. В то же время премьер призвал не возлагать вину за убийства на российский народ.
"Десятилетиями в циничной лжи пытались замарать правду о катынских расстрелах, но было бы такой же ложью и подтасовкой возложить вину за эти преступления на российский народ", - заявил Владимир Путин во время посещения мемориального комплекса вместе с премьер-министром Польши Дональдом Туском.

"Перед этими могилами, перед людьми, которые приходят сюда почтить память своих близких, было бы лицемерно сказать: "Давайте все забудем", сказать, что "все кануло в лету", - продолжил российский лидер. – Нет, мы обязаны хранить память о прошлом и, конечно, будем это делать, какой бы горькой ни была эта правда".

Премьер-министр Польши Дональд Туск говорил о том, что две страны встают на путь, ведущий к объединению.
"На дороге объединения мы поставили два указателя: память и правда. Если так есть и так будет, то думаю, солдаты Катыни, это будет вашей главной победой", - цитирует слова премьер Польши варшавская Gazeta Wyborcza.
Туск также добавил, что для Польши жертвы расстрелов никогда не станут просто цифрами из статистики. "Так хотели исполнители [расстрелов], чтобы не осталось ни памяти ни имен", - заявил польский лидер.

Катынский лес в Смоленской области - самое известное из захоронений поляков, расстрелянных в 1940 году. Здесь похоронено около 4 тысяч человек. Это место стало символом массовых расстрелов польских офицеров, оказавшихся в руках НКВД после пакта Молотова-Риббентропа.
Аналогичные расправы происходили и в других местах на территории современных России, Белоруссии и Украины. Всего было расстреляно около 22 тысяч человек.
Советские власти долгие годы скрывали правду о произошедшем в Катыни и утверждали, что польских офицеров убили немцы после нападения на СССР.

После посещения мемориального комплекса "Катынь" на месте массового захоронения польских офицеров и советских жертв репрессий Путин и Туск приняли участие в церемонии закладки камня в основание храма Воскресения Христова.

Нежелание признавать

"Катынская страница" истории по-прежнему осложняет отношения Польши с Россией.
Об остроте вопроса для Варшавы свидетельствует и то, что остаться в стороне от годовщины катынского расстрела не пожелал не только Туск, но и его политический соперник - президент Польши Лех Качиньский.
Туск придерживается более гибкого подхода к отношениям с Россией, чем Качиньский, и его Путин пригласил в Катынь еще в начале февраля.
Вскоре после этого Качиньский заявил, что он тоже хочет посетить Катынь, но Москва Нажать только относительно недавно подтвердила, что визит состоится 10 апреля.

Несмотря на то, что в 1990 году Михаил Горбачев признал ответственность Советского Союза за убийство польских офицеров и представителей интеллигенции, многие архивные материалы об этом остаются засекреченными.
Многие поляки считают, что в России до сих пор недостаточно исследованы факты репрессий и недостаточно осознан масштаб злодеяний.
Официальное расследование, которое проводила российская прокуратура, было прекращено в 2004 году, и многолетние попытки родственников погибших оспорить это решение в российских судах Нажать оказались безуспешными.

Группа по сложным вопросам

Художественный фильм "Катынь" известного польского режиссера Анджея Вайды, снятый в 2007 году, в России в прокат не попал.
В Польше этот факт был воспринят как проявление линии Кремля на замалчивание и преуменьшение преступлений сталинизма.
Однако в прошлую пятницу фильм "Катынь" был показан в России по государственному телеканалу "Культура".

Показ этого фильма даже по такому нишевому каналу был невозможен "без личного одобрения" Путина, считает Энн Эпплбаум – американский историк, автор отмеченной Пулитцеровской премией истории ГУЛАГа и жена министра иностранных дел Польши Радека Сикорского.
"Возможно, Путин, у которого хватает других забот, устал от старой ссоры. Возможно, он чего-то хочет – например, нефтяных и газовых уступок, - от польского правительства. А может быть, российская элита наконец сообразила, что страну нельзя модернизировать, если граждане России сохраняют сталинистский менталитет и сталинистскую интерпретацию истории", - написала Эпплбаум в комментарии в газете Washington Post.

Путин впервые сигнализировал смену подхода к спорным вопросам в российско-польских отношениях в статье в польском издании Gazeta Wyborcza в сентябре прошлого года.
В статье Путин обращал внимание на то, что не только поляки болезненно переживают трагедию Катыни, но и россияне помнят, например, о гибели многих красноармейцев, попавших в плен после войны с Польшей в 1920 году.
Также окружение российского премьера отмечало, что в Катыни похоронены не только поляки, но и расстрелянные НКВД советские граждане, и на церемонии в среду лидеры двух стран вспоминают и тех и других.

Анна Качкаева: «Катынь» - знаменитый фильм Анджея Вайды о массовом расстреле польских граждан сотрудниками НКВД в 1940 году показали в Старстную пятницу. Показали неожиданно, спустя 2 года после премьеры без проката в кинотеатрах, с минимальными анонсами на канале, показали на канале «Культура», когда на НТВ шли «НТВшники» с Жириновским и оскароносный «Повелитель бури» на Первом. Обсудили, как написали в анонсах известинской «Недели», выдающиеся деятели отечественного кино, культуры и политики в программе «Послесловие» сразу же после фильма. В программе передач фильм объявлен не был, что означает, что еще за пару недель, когда верстается программа передач для газет, о премьере и не думали.

Не буду спорить с руководителем канала «Культура» Сергеем Шумаковым, что показ фильма – акция беспрецедентная. Об этом он тоже говорит в интервью «Неделе», но все-таки сомневаюсь, что продуманная, как уверяет Шумаков. В общем, хорошо, что показали, но вот о том, почему фильм вышел на телеэкраны именно сейчас, какие выводы можно сделать по результатам обсуждения, какой знак подают стране и гражданам, наконец, как фильм смотрели в стране – в Екатеринбурге, в Нижнем, в Петербурге и в сибирских некоторых городах, вот обо всем об этом мы будем сегодня разговаривать с Марком Радзивоном, директором Польского культурного центра в Москве, Сергеем Варшавчиком, моим коллегой, обозревателем РИА «Новости. И во второй половине часа к нам присоединится Наталья Лебедева, историк, ведущий научный сотрудник Института всемирной истории Российской академии наук, человек, который имеет непосредственное отношение к истории Катыни и вообще к тому, чтобы все это было обнародовано.
... Я так понимаю, что вы помогали тому, чтобы фильм появился на канале «Культура». Как к вам обратились, и когда это произошло?

Марк Радзивон: Ну, моя помощь тут была, конечно, небольшая, ее можно назвать просто технической. Была большая проблема с тем, чтобы передать кассету Бетакам от польского телевидения в Москву. На это было не очень много времени. И мы вот по своим посольским каналам, есть такая возможность, чтобы быстро передать, без всякой таможни, просто посольской отдельной посылкой, прямо на самолете, в один вечер, так, чтобы быстро доставить в Москву и быстро передать каналу «Культура».
... Это было в предпоследние выходные, за неделю до показа.
...
Марк Радзивон: ... Но хочу подчеркнуть, что мы как Польский культурный центр имеем право показов non profit, бесплатных. И организуем показ этого фильма, потому что фильма права на Россию проданы, и есть прокатчик, или так называемый прокатчик.
Анна Качкаева: Да, да, это тоже какая-то тайна за семью печатями. Понять было невозможно. Права есть, и поэтому на Россию они как бы запрещены, выкуплены, и мы не можем использовать.
Марк Радзивон: Да. Польское телевидение, которое было владельцем прав, продал право одному из русских прокатчиков, я думаю, это по крайней мере для меня один известный момент, когда прокатчик, который вкладывает деньги, чтобы их потом заработать, и заработать их намного больше, чем вкладывает в права, вкладывает большие деньги, покупает фильм, а потом исчезает. И фильма нету
...
Анна Качкаева: Сергей, о самом фильме довольно много уже написано и сказано. Что вы скажете про обсуждение после этого фильма?
Сергей Варшавчик: Ну, все-таки я скажу по поводу самого фильма. Учитывая сакральность, которую за эти годы он приобрел, некую такую ауру запрещенности и так далее, тому подобное, он оказался намного легче, чем я полагал. То есть я по силе воздействия не смог бы его, допустим, сравнить со «Списком Шиндлера». И был такой, например, фильм Александра Рогожкина «Чекист», снятый в 1992 году, где сцены массовых расстрелов давались просто намного страшнее, обыденнее и так далее. На мой взгляд, Вайда снял достаточно деликатный фильм для двух народов, в чем, кстати, его некоторые обвиняют критики с разных сторон, что надо было как бы массивнее, мощнее, больше крови.

Что касается дискуссии, то, честно говоря, я не очень понял ее необходимость. Это, видимо, некий был ликбез для тех, кто не знает, что такое Катынь, не знает, что была какая-то война Вторая мировая. Я понимаю, конечно, что на канале «Бибигон» юношеском это было бы достаточно уместно. Но здесь мне показалось она какой-то сдержанно-поверхностной.
Анна Качкаева: Причем от персонажей, там находящихся, этого было трудно ожидать. Некоторые товарищи могли бы быть определеннее в характеристиках. Но все были чем-то как будто бы скованы.

Сергей Варшавчик: Я, честно говоря, понимаю, для чего был показан фильм, для чего была организована дискуссия. На мой взгляд, это некая точка, которую предлагается поставить на этой трагедии. Не в том дело, чтобы забыть, а в том дело, чтобы перелистнуть эту страницу, отойти от обид и наладить какие-то более деловые отношения.

Анна Качкаева: То есть все-таки официальная политика серьезно вмешалась, по-вашему, и перед встречей премьеров, скорее всего…
Сергей Варшавчик: Я думаю, она вмешалась еще тогда, когда Вайда снимал этот фильм. И, кстати, есть такой польский критик Ярослав Петша, который обвинил в свое время в статье «Золотая рыбка» в том, что Вайда снял конъюнктурный фильм, который нужен в данный момент, что если бы маоисты пришли бы к власти, он бы стал кричать, что я вот сейчас сниму цитатник Мао. Вот есть такая точка зрения. Да, на мой взгляд, конечно, если сравнивать его со знаменитым «Пеплом и алмазом», это немножко разные Вайды. Это некий все-таки ликбез, мне показалось.

Анна Качкаева: Ну, скорее символичный. И вообще, этот фильм, не столько про ложь на самом деле и про драму в принципе любого антитоталитаризма. У вас, Марк, есть какое-то объяснение, почему именно сейчас показали?
Марк Радзивон: То, что мы накануне встречи премьер-министра России и польского премьер-министра – это неслучайно, конечно. Я считаю, что очень хорошо. Несмотря на поводы, для которых фильм показан сейчас по каналу «Культура», я, конечно, очень доволен, и мы все очень рады, что фильм показан. И то, что он вызвал большой интерес в русском интернете. За неделю до показа, когда это было официально объявлено на сайте канала «Культура». Это меня тоже очень радует.

Анна Качкаева: Да, и вспомнили многие документы, и вспомнили про шелепинскую записку, про записку Берия и про подписи, и про количество. Да, это в интернете обсуждалось.
Марк Радзивон: И хочу тоже сказать, что это была одна из первых, если вообще не первая информация польской прессы. Это всегда, за эти несколько дней эта информация появлялась на первых страницах. Я говорил позавчера с Анджеем Вайдой, я ему звонил и рассказывал про мои впечатления после показа. Мы все знаем, что это для него тоже очень лично важная вещь, его отец убит в Катыни. Но он мне сказал то, что и говорил в разных интервью, что он очень рад и на самом деле не ожидал, что этот фильм пойдет:

Анна Качкаева: :все-таки по большому каналу.
Марк Радзивон: Да, по большому общерусскому каналу.
Сергей Варшавчик: Это, конечно, удивляет, честно говоря, посмотрев его фильм, меня удивляет, что столько народу не верило, что это покажут. На мой взгляд, это нормальный фильм о войне, рассказан через историю нескольких женщин.

Марк Радзивон: С одной стороны, да. С другой стороны, фраза такая, что мы, конечно, это знаем, что ничего нового в этом фильме нет, я с этой точкой зрения согласен. И это удивлять не должно, что фильм показан. С другой стороны, эта фраза прозвучала тоже и в обсуждении после фильма, что мы же знаем, кто, это все понятно. Но с другой стороны, ни в одном русском, по крайней мере из тех, которые я знаю, учебнике русской истории для школьников про Катынь ни одной фразы не найдем. То, что военная прокуратура закрыла это дело, и то, что семьи не могут добиться, даже в Европейском суде по правам человека подали жалобу. Это все еще продолжается. Так что и мой опыт от показов в Екатеринбурге, в Челябинске показывает тоже.

Анна Качкаева: Сейчас мы к этому вернемся. Возвращая вас к тому, как в стране смотрели фильм, это был проект Франтлайна – такая организация, которая своей миссией ставит показ сложных документальных или художественных фильмов, чтобы их могли обсуждать, чтобы их могли видеть, такая вполне себе гуманитарная важная цель. С этими фильмами обычно едут либо их авторы, либо люди, имеющие отношение к стране производства, либо известные журналисты. И таким образом, в разных культурных центрах и кинотеатрах по стране есть возможность эти фильмы показать и посмотреть. Вы были в нескольких городах России – в Нижнем, Питере, Екатеринбурге и в Челябинске. И каковы впечатления? Потому что и даже сейчас начали писать люди на сайт, и мы знаем, и в обсуждении это прозвучало, что, с одной стороны, вы, пожалуйста, напомните этим полякам про то, как они в 20-е годы стреляли красноармейцев, или еще какие-то обстоятельства, или надо сначала подтвердить, чтобы прокуратура подтвердила, а потом говорить. А другие, наоборот, принимают и, как говорят наши слушатели, печалятся, потому что это касается и бывших советских граждан, тех, кто жил в стране. Вот у вас какое впечатление от того, как вы общались с залом? Кого больше? Где с пониманием, где особенно нетерпимы? На что обращали внимание?

Марк Радзивон: После показов тоже Франтлайн устраивал обсуждения, и была возможность высказать свое мнение, свою точку зрения. И в больших залах, это показы для нескольких сотен, 200-300 людей почти всегда. И это обычный кинопоказ в настоящем кинотеатре. Мнения были разные. Очень много было таких, я их очень хорошо понимаю: «Мы на обсуждении не остаемся. О чем тут говорить? Все понятно. Зачем нам дискуссия? Все же ясно».

Анна Качкаева: Это были люди молодые больше?
Марк Радзивон: По-разному. Но, конечно, отсутствие информации, и это касается не только Катыни, а вообще преступлений сталинского режима. Когда видишь такой фильм, сложно поверить, если ты об этом никогда не слышал, ни в одном учебнике не читал, ни одной книжки про это не видел.
Анна Качкаева: Да, люди, например, пугаются и считают, что это фальсификация. Как это, советские офицеры общаются и улыбаются гитлеровцам?

Марк Радзивон: Да, вот такое. Конечно, было тоже несколько таких мнений, что Вайда, что поляки, что этот польский фильм обижает русский народ. Но потом очень часто из зала шли ответы, что это не обида русского народа, это же граница не идет между польским и русским народом. Граница идет между теми, кто убивает, и между теми, которых убивают. Этот фильм как раз про 20 тысяч польских офицеров военнопленных. Но это же касается и миллионов граждан Советского Союза, россиян и не только россиян. Так что граница не между теми, хочу еще раз подчеркнуть. И многие зрители так и говорили, граница не идет между Вайдой, между поляками, которые обижают русских, и между русскими. Граница идет между теми, кто убивает, убийцами и жертвами. Это с национальностью не имеет связи, по-моему.

Анна Качкаева: А вот как-то в городах отличалось отношение к просмотру или нет, вы не почувствовали?
Марк Радзивон: Я не почувствовал. Думаю, не сильно. Может быть, тоже публика клуба «Франтлайн», который работает очень активно, может, она в каком-то смысле уже сформирована.
Анна Качкаева: Ну, например, одно – Нижний Новгород и Питер с университетскими корнями, другое дело – Челябинск. То есть в общем вы не почувствовали?
Марк Радзивон: Я не заметил. Может, это определенная публика, которая приходит на «Франтлайн», которая знает, что ожидать, которая знает, какие фильмы «Франтлайн» показывает. Это же клуб, который очень активный.
Анна Качкаева: Да, она такая выбранная. Сергей, вам как кажется, все-таки обвинения Вайды, с одной стороны, в пропагандистости и антирусскости, а с другой стороны, как сказал Никита Михалков на обсуждении, что это такая обиженная картина и зло безлико, а хотелось бы определеннее, вот это вот имеет все под собой основания, чтобы упрекать режиссера? Или это не важно? Картина символична.

Сергей Варшавчик: На самом деле, каждая картина талантливая всегда не может удовлетворить всех, тем более на такую щекотливую историческую тему. Действительно, можно согласиться с Никитой Сергеевичем, что действительно зло показано в виде какой-то стихии. Почему-то их взяли, расстреляли, непонятно зачем и так далее. Но на самом ведь деле, если вспоминать о вот этих расстрелянных польских офицерах, надо знать контекст, надо вспомнить вот эти 120 тысяч красноармейцев, которые были расстреляны. Надо вспомнить и о том, что немцы творили с поляками, так называемый четвертый раздел Польши, надо вспомнить, что потом была сформирована армия Андерса, которую потом перебросили союзники и взяла Монте Косино, знаменитый подвиг поляков. Была сформирована, с одной стороны, Армия Людова, с другой стороны, была Армия Крайова, которые были неким подобием гражданской войны. И гражданская война велась поляками против немцев, я имею в виду Армию Крайовы, против советских частей, против Армии Людовы и против вот этих бандеровцев. То есть это очень сложнейший механизм. Вот этот пласт я просто знаю, я военную историю изучаю. Мне это понятно, что закладывал режиссер. Но я действительно боюсь, что человек, который не знаком с историей, он не очень поймет. И для него действительно какой-то шок. Там действительно шокирующие сцены. Я так подумал, для человека, который мало разбирается в истории, когда сидят два офицера, здесь немецкий сидит, а здесь советский, потому что в массовом сознании всегда было заложено, что это враги, которые друг в друга стреляют. А здесь они договариваются, что главную героиню не пускают на территорию генерал-губернаторства, потому что советский офицер не пускает. И немецкий пограничник ничего не может сделать.

Анна Качкаева: И первые кадры, я думаю, производят впечатление, когда беженцы оттуда и оттуда, встречаясь, и с советской стороны, и с немецкой стороны… Он такой символичный, но для людей, которые не погружены в процесс, не знают про 17 сентября, не очень осведомлены…
Сергей Варшавчик: Конечно, Вайда очень много опустил. Там и восстание еврейского гетто в 1943, и восстание сентябрьское 1944 года.
Анна Качкаева: Он совершенно сознательно выбирал вот только этот страшный драматический кусок, иначе бы надо было такой сериал делать.
Сергей Варшавчик: Там же до сих пор еще двусмысленность по поводу августовского восстания 1944 года, когда ведутся дискуссии, специально ли наши войска остановились, или они не могли пробиться. То есть много вопросов.
Анна Качкаева: Сергей, то, что вы рассказываете, мы с вами произносим сейчас пунктиром. Я думаю, что те, кто не читал мемуаров, не смотрел за документами…
Сергей Варшавчик: По каждому можно снять фильм.

Анна Качкаева: Конечно. Уже запутались. Поэтому Вайда пытался сделать, на мой взгляд, абсолютно символичную вещь про ложь, про антитоталитаризм, про драму конкретных людей, которые попадают в молох государственных машин.
Сергей Варшавчик: И поэтому он взял женщин, через женщин судьбу… Если бы он взял мужчин или солдат, это было бы, конечно, намного более конъюнктурным, на мой взгляд.
Анна Качкаева: Ну да, таки пять новелл, которые, конечно, сильнее показывают драму этих женщин и их возможности принять, не принять, и вот эту трагедию оправдания или, наоборот, сопротивления.

Сергей Варшавчик: В принципе, ему надо снимать такую трилогию, как было «Человек из мрамора», «Человек из железа», дальше продолжение.
Анна Качкаева: Сейчас к нам присоединяется Наталья Лебедева, историк, ведущий научный сотрудник Института всемирной истории Российской академии наук, специалист по Катыни, много сделавшая для установления истины и по сути дела открывшая очень многие документы. Наталья Сергеевна, я, наверное, вас должна поздравить, потому что вы рады тому, что фильм показали. А ваше отношение к обсуждению каково?

Наталья Лебедева: Вы знаете, у меня прежде всего положительное впечатление от того, что все из них, кто говорил, признают, что это сделали органы НКВД. Во-вторых, что показ фильма, великолепного фильма, был очень важен как для нашего зрителя и слушателя, так и для польского зрителя и польских граждан, что у нас тоже этот фильм не замалчивают, его показали, его очень высоко оценили. И вот это обсуждение внесло очень важную ноту. Но мне бы, конечно, было бы важно услышать еще и некоторые вещи, которые я не услышала. Например, почему все-таки был расстрел. И некоторые вещи, которые мог бы сказать человек, который действительно этим занимается этим как исследователь. Здесь все-таки сидели люди, которые очень крупные историки, крупные политические деятели, и их положительная оценка очень важна.

Анна Качкаева: Нам здесь в студии показалось, что разговор был каким-то чрезмерно не скажу деликатным, а таким спокойным для этой темы.
Наталья Лебедева: Отстраненным, да, чуть-чуть отстраненным и чуть-чуть не эмоциональным. После такого потрясения в общем-то такой несколько спокойный тон, конечно, удивлял. И, с другой стороны, может быть…
Анна Качкаева: Это хорошо?

Наталья Лебедева: Это не то что хорошо, но возможно для рациональности это было и неплохо, что оценка дается не под впечатлением потрясения, а на голову такую ясную и не под впечатлением сиюминутного великолепного, гениального фильма, но все-таки под впечатлением. То есть это были их размышления, которые они вынесли на протяжении многих лет, зная эту тему, зная документы, которые были опубликованы у нас в двух томах. И мы же публиковали их в Польше вместе с польскими историками в четырех томах. И это очень важно было.

Анна Качкаева: Наталья Сергеевна, вот слушатель у нас до программы на сайт прислал вопрос, и он на самом деле и меня интересует, «почему до сих пор боятся рассекретить и назвать все то, что еще не названо, история белорусского списка, все равно уже никого нет в живых», - пишет слушатель. На ваш взгляд, почему боятся? И почему в 2004 году и 2005 засекретили опять?

Наталья Лебедева: Вы знаете, ничего не было засекречено. Это все некоторое преувеличение. Кроме материалов Военной прокуратуры. Потому что все архивы, которые мы имели, еще в 90-х годах польская военная комиссия скопировала, все до единого документа. Миллион страниц ксерокопий были сделаны польскими органами, Польской военной комиссией. Поэтому в архивах абсолютно ничего не засекречено. Более того, многие документы рассекречиваются. Белорусский список, который в общем-то не представляет никакой опасности, потому что он просто содержит фамилии, имена, отчества, даты рождения, место рождения, и такой список не может быть засекречен. Он или не найден, или просто его нет. Потому что Минск был захвачен в течение недели после войны. Не исключено, что просто этот список погиб.

Анна Качкаева: Наталья Сергеевна, вашу версию хочется услышать, потому что мои коллеги уже порассуждали, почему фильм был показан именно сейчас, а не два года назад, например. Ваша версия какова?
Наталья Лебедева: Конечно, фильм был показан и в связи с поездкой Путина в Катынь, естественно, и в связи с 70-летием. И наша комиссия по сложным вопросам ходатайствовала о том, чтобы этот фильм показали. И к этому мнению прислушались, и я очень рада, что такой важный шаг предпринят. Конечно, было бы более приятно, если бы его еще два года назад показали.

Анна Качкаева: И в общем, если бы его показали по Первому каналу, а не по каналу «Культура».
Наталья Лебедева: Вы знаете, вот тут я сомневаюсь.
Анна Качкаева: Не уверены?

Наталья Лебедева: Потому что здесь по каналу «Культура» более подходящая аудитория. Аудитория, которая смотрит канал «Культура», она более готова воспринять этот фильм во всем его величии и во всей его сложности. Потому что Первый канал смотрят люди, которые привыкли к детективам, к таким остросюжетным многосерийным фильмам. Конечно, многие из них могли остаться абсолютно равнодушными или даже иметь какое-то не очень положительное отношение к этому фильму. А канал «Культура» - именно тот канал, где этот фильм мог оказать наибольшее влияние.

Анна Качкаева: Яков, Москва, здравствуйте.
Слушатель: Фильм не смотрел и не собирался, хотя знал. Петшика читал на сайте «Эхо Москвы», очень понравилась рецензия, полностью присоединяюсь. Будучи антисталинистом, именно в этот эпизод не верю, считаю, что стреляли немцы.
Анна Качкаева: Яков, я вас благодарю, но все-таки вот это «Пастернака не читал, но скажу…» меня каждый раз потрясает. Ну сколько ж можно? Не смотрел, но буду разговаривать.
...
Анна Качкаева: ... господин Добрый из Санкт-Петербурга, который нам сообщает, что «Катынь – это желание оболгать Сталина». Еще один слушатель Семен, я уж аккумулирую именно эти точки зрения: «Вначале надо рассекретить документы Военной прокуратуры, а потом кого-нибудь в чем-нибудь обвинять. В противном случае, все это нереально. Воз телеги впереди лошади. Поэтому есть решение Нюрнбергского трибунала, которое никто не отменял». Как это связано с Катынью, тоже непонятно.
Наталья Сергеевна, вам вопрос, вот эта история и мифы, она живет в головах. Эти люди ведь тоже читают документы и, видимо, писателей, и у них есть своя точка зрения на это. Видимо, не переубедить.

Наталья Лебедева: К сожалению, эти люди документы не читают. Документы выходили небольшим тиражом. Но я хочу сказать нашим зрителям, что эти тома «Катынь. Пленники необъявленной войны» и второй том на русском языке – они есть в интернете. И кто хочет убедиться сам в истине, пусть посмотрит эти документы. Я же хочу сказать, что Военная прокуратура при всей, на мой взгляд, неадекватности ее решения никогда, ни разу не сказала, что это не сделали органы НКВД или сделали органы немецкие. Они всегда придерживались точки зрения, основанной на документах, что это сделали органы НКВД. Другой вопрос – как они это квалифицировали. Это уже вопрос третий. Но то, что это сделали органы НКВД, Военная прокуратура никогда под сомнение не ставила. Это первое.

Второе, что это были органы карательные. В Козельском лагере, который как раз в Катыни расстрелян, расстреливались офицеры, четыре пятых офицеров были офицеры запаса – учителя, врачи, адвокаты, ученые. То есть одна только четверть из них были офицерами кадровыми. Эти люди были взяты в плен за день до начала Второй мировой войны. Был приказ Шмиглы, главнокомандующего Польской армией, не оказывать сопротивления советским войскам. То есть они не боролись против Красной армии. Их взяли в плен , отвезли в лагеря и держали почти год перед тем, как расстрелять. А потом в одночасье после 20 февраля было решено всех расстрелять решением Политбюро от 5 марта, под которым сам Сталин расписался, поставив слово «за», за ним расписался Ворошилов, Молотов, Микоян. И на полях написано «Каганович – да, Калинин – за». Причем эти подписи даже Военная прокуратура, ее эксперты независимые, несколько экспертов все признали подлинными. Последняя страница – подпись Берии, его подпись тоже признана подлинной. Такой автор Швед говорит, что первая и последняя страница подлинная, а вот третья, где само решение о расстреле, подделанная. Но на ней тоже есть рукой Поскребышева, начальника Особого сектора ЦК, который был фактически секретарем Сталина, написано его рукой «Особая папка, ОП, Вопрос НКВД». Такие надписи он оставлял в огромном количестве решений Политбюро. И она тоже подлинная. То есть подлинность этого документа абсолютно сто процентов не подлежит сомнению.

Анна Качкаева: Вы сказали все, что нужно, и тем, кто хочет, можете обратиться к источникам и можете прочесть. История очень внятно изложена человеком, который занимается этим не первый десяток лет.
...
Еще некоторые благодарственные послания. Ирина Волкова удивляется: «Все-таки с какого перепуга холопам разрешили посмотреть «Катынь»? Я то давно посмотрела. Обсуждение было относительно лояльным. Правда, у каждого возникло свое «но». Больше всего «но» было у Косачева. Михалков был очень лоялен». Ну, тут мне начали говорить, что Михалков – друг Вайды, поэтому не мог очень сильно его критиковать. «Чего доброго, нам еще покажут и «Россию-88». Это фильм Павла Бардина о уже современных скинхедах и всего того, что с этим происходит. Ирина иронизирует, но тоже благодарит возможность, чтобы люди могли посмотреть.

Олег, Москва, вы в эфире.
Слушатель: Мое мнение такое, что фильм сам по себе не очень, ничего такого оскароносного нет. Но вот что интересно, почему так его боялись и сейчас боятся? Потому что тут за ниточку только потянуть, и столько вопросов будет, особенно у молодежи. Что вообще там наши делали? Если считать, что война отечественная 22 июня началась, как они туда попали? Как они делили Польшу бедную с немцами? Почему там немец сидит с русским вместе, хотя там НКВДшник, должен гестаповец сидеть. И кто меч ковал немецкий и все остальное? Вот чего боятся.

Анна Качкаева: Яков, которого, видимо, я прервала, все-таки написал, что «документы фальсифицированы в эпоху Горбачева и Ельцина. Интересно, как объяснит немецкий шпагат, пуля и оружие «Вальтер»? Это тоже все уже обсуждалось не один раз. Хотя вопрос – зачем это было сделано – до конца все равно не ясен. И собственно, об этом и сказала Наталья Сергеевна, когда сказала, что до конца непонятно зачем.
...
права ли Наталья Сергеевна, когда говорит, что хорошо, что показали на «Культуре», а не на Первом, что просто на Первом еще народ не готов? Марек, как?

Марк Радзивон: Не знаю. Я не совсем согласен. Конечно, максимализм – это грех большой, и не надо ждать слишком много, все и сразу. Но я считаю, что те, кто смотрел на канале «Культура», наверное, могли бы включить и Первый канал. Почему нет? А тот, кому не нравится на Первом канале, может просто переключиться на другой канал и посмотреть что-нибудь другое.
...
Марк Радзивон: Ну, люди сами решают то, что хотят смотреть. Хотелось бы, чтобы фильм посмотрело как можно больше публики. И я могу только надеяться, что после показа на канале «Культура» фильм войдет в прокат в кинотеатрах. Очень бы хотелось.
...
Сергей Варшавчик: Я думаю, если бы показали по Первому каналу, то, естественно, количество зрителей было бы намного больше. Мареку, наверное, не пришлось бы сейчас устраивать бесплатные просмотры по всей России. С другой стороны, если бы устроили обсуждение…
Анна Качкаева: И «Закрытый показ».
Сергей Варшавчик: Да, «Закрытый показ» Гордона, я думаю, разнесли там бы все к чертовой матери, были бы разные более несдержанные мнения. Хочу еще вот что сказать, этот фильм убедил тех, кто был уже готов убеждаться, и не убедил тех, кто к этому не готов. То есть они как бы все остались при своих мнениях. И эта версия, что немцы убили, потому что немецкое оружие, даже посмотрев фильм Вайды…

Анна Качкаева: Типа немцы с благословления Сталина.
Сергей Варшавчик: Это их абсолютно не убедило. Понимаете, какая вещь? Тут во многом эта история Катыни – еще вопрос веры, как ни смешно. Это вопрос веры. И многих, которые считают, что это немцы сделали, не убеждает, потому что никак не найден ответ, зачем это было сделано логически. Хотя понятно ,что расстреливали и большее количество советских граждан.

Анна Качкаева: Безусловно.
Сергей Варшавчик: В той же Катыни 4 тысячи поляков похоронены и 8 тысяч советских граждан. Тоже нет ответа. Вот этот Большой террор…
Анна Качкаева: У меня все время ощущение, что просто уже не справлялась машина. Надо было всех кормить, в лагеря, в тюрьмы, она просто не справлялась.

Сергей Варшавчик: Но фильм Вайды, его большое достоинство, что он попытался развеять вот этот миф. На самом деле, если взять военную историю, огромное количество мифов, куда ни ткнись. И поэтому не надо удивляться, что большое количество россиян и после этого фильма будут продолжать считать, что это немцы расстреляли. Это тут не только документы, но еще какая-то логика должна быть для этой аудитории.

Анна Качкаева: Логика или эмоциональное решение, для себя решение вопроса, что… А это уже вопрос и покаяния и прощения. А это довольно сложно.
Сергей Варшавчик: Естественно. За этим идет: вроде как надо покаяться. Вроде зачем каяться, потому что есть встречные какие-то вещи. Это довольно сложное сознание, когда люди вдруг начинают додумывать, а что дальше будет?
...

Поляков в Катыни расстреляли немцы

Анатолий ВАССЕРМАН

-Поляков под Смоленском расстреляли именно немцы. И не в 1940-м, а в
1941 году. Это совершенно несомненно. Цель ясна. Немцы уже успели уничтожить большое количество польских офицеров и образованных поляков непосредственно в Польше. И не видели причин для прекращения этой этнической чистки на любой территории, в том числе и на нашей. А в 1990 году на Советский Союз надавили и вынудили согласиться с версией этого расстрела, придуманной Геббельсом в 1943 году.

Блеф Геббельса



- С 1940-го пленные поляки работали под Катынью на строительстве новых дорог. Эти дороги являлись стратегическими военными объектами масштабного дорожного строительства, развернутого в Центральной России в рамках подготовки к войне, и все сведения о них были засекречены. В том числе и использование пленных поляков в качестве рабочих. Немцы захватили их, так как поляки, в отличие от наших заключенных, отказались от эвакуации, а охраны было недостаточно для принудительных действий.
Сведения эти взяты из архивных мемуаров советских заключенных, часть которых летом 1941-го была эвакуирована из Катыни вообще без охраны. Расстрелянные там русские, а их погибло гораздо больше, чем поляков, - это в основном местные жители густонаселенного района и не успевшие эвакуироваться советские заключенные и конвоиры.
В 1943-м после поражения под Сталинградом с подачи Геббельса немцы попытались вбить клин в антигитлеровскую коалицию, используя Польшу. Это был очень удобный рычаг: польское правительство в изгнании ненавидело русских не меньше, чем немцев. Немцы откопали часть останков ими же расстрелянных в Катыни людей и пригласили международную экспертную комиссию. Но она не имела права самостоятельно проводить раскопки, участвовать во вскрытии могил и даже осматривать трупы. Эксперты оценивали то, что им предъявляли немцы.

Потом их всех посадили в самолет и дали понять, что если они не подпишут заранее подготовленное немцами заключение, то они все погибнут в этом самолете. Это данные из воспоминаний двух членов той комиссии. Но, на нашу беду, один из них был чех, а другой - болгарин, и их написанные по горячим следам заметки сейчас объявлены частью социалистического заговора.



Фильм «Четыре танкиста и собака» в России любят по сей день. Но мало кто знает, что прототипом удалого офицера Ольгерда стал сибиряк Виктор ТЮФЯКОВ, воевавший в составе 1-го польского корпуса



Уступка Горбачева



- Эта фальшивка Геббельса возымела действие. Польское правительство в изгнании расторгло дипломатические отношения с СССР, о чем позже сильно сожалело, так как Советский Союз ответил на это созданием Польского комитета национального освобождения, который и стал костяком нового правительства. А в 1944 году наши направили в район Катыни свою комиссию, возглавляемую знаменитым врачом-академиком Бурденко, в которую пригласили нескольких видных политических деятелей Запада, английских и американских журналистов. Эта комиссия пришла к выводу: польских пленных расстреляли немцы. И он был опубликован.
В 1945-м на Нюрнбергском процессе наши попытались рассмотреть и это дело. Но произошла техническая ошибка. Смоленские свидетели неправильно запомнили имя командира немецкой тыловой части, которая расстреливала поляков и русских, и в качестве обвиняемого вызвали на процесс другого человека, который доказал свое алиби. Командира расстрельщиков не нашли, эпизод остался нерассмотренным и в итоговый приговор не вошел.
В 1990 году, когда Советский Союз уже был весь в долгах и Горбачев носился по всему миру, как ведьма на метле, пытаясь выпросить уже не новые кредиты, а хотя бы отсрочки погашения набранных, ему сделали предложение, от которого нельзя отказаться. А именно: признать вину СССР в расстреле поляков в Катыни и документально ее подтвердить. Автором идеи считают Збигнева Бжезинского - по происхождению этот американский политтеоретик поляк и ненавидит Россию со всей многовековой ненавистью предков. Ведь Польша и Россия долго тягались за главенство в Восточной части Европы и нашей победы поляки по сей день нам простить не могут.

Архивисты заказ Горбачева выполнили, склепав на коленке десятки документов. Но среди тех, кто был назначен на это грязное дело, оказались и люди профессионально честные. Они составили документы так, что даже дилетантам ясно - перед ними «липа». К слову, именно дилетант Юрий Мухин первым этот подлог и обнаружил, а уж потом ряд лжегипотез и лжедокументов опровергли и эксперты-профи. Но к тому времени многие подлинные архивные документы уже уничтожили. И состряпали еще одну бумажку, якобы написанную Шелепиным для Хрущева, в которой говорилось о том, что поляков, мол, мы расстреляли, а теперь прячем концы в воду.


Польское общественное мнение нафаршировано этой фальшью, многие поляки на ней зарабатывают деньги, как и наш известный астрофизик, перебравшийся в Польшу.

Наши власти и люди сведущие, а к ним можно отнести и Никиту Михалкова, понимают, что любые сведения о реальных событиях будут восприниматься в Польше как желание клятых москалей отпереться от ответственности. Поэтому сейчас, когда в мире так тревожно и подписанный с Обамой договор об очередном разоружении оставляет обеим сторонам возможность полного уничтожения противника, а по территории Польши все еще течет наш газ, российское руководство может говорить с нами разве что намеками.
Я согласен с тем, что народам Польши и России пора простить друг друга. И начать жизнь с нового листа. Но - помня, что есть вещи, которые прощать нельзя. Непростительно лживое обвинение невиновного. Ведь тем самым мы совершаем двойное преступление: обеляем виновного и оставляем ему возможность совершать новые злодеяния. Лично я ложь Бжезинского не прощу никогда.

P. S. Когда статья уже была написана, стало известно о страшной авиакатастрофе - под Смоленском разбился самолёт польского президента Леха Качиньского, летевшего на траурные мероприятия в Катынь. Вместе с ним, по последним данным, погибли 97 человек. Среди погибших - высокопоставленные представители государства, военное руководство Польши и родственники расстрелянных офицеров.

Краткий комментарий Анатолия Вассермана к этому событию, который он написал в своем блоге:

"Мои соболезнования и поздравления - полякам. Я очень циничен. При заходе на посадку в аэропорт Смоленска разбился (скорее всего - задев за дерево при отклонении от посадочной траектории) самолёт Ту-154. Все 87 присутствовавших на борту - включая президента Польши Леха Александра Раймундовича Качиньского - погибли. 86 человек жалко.

Update. По последним данным, погибли 97 человек. Соответственно соболезную родным и близким 96. И сожалею о том, что избавление от президента стоило Польше жертв, сопоставимых с недавним очередным переворотом в Киргизии..."

http://www.mgimo.ru/files/126014/Kommunikat9.11.09.doc
Коммюнике по итогам заседания российско-польской Группы по сложным вопросам, 9 ноября 2009 г.
...
Участники Группы отметили необходимость уделить особое внимание 90-летию советско-польской войны 1920 г., что должно включать в себя соответствующие мемориальные церемонии в местах захоронения погибших и умерших в плену. Участники отметили необходимость провести приуроченную к этой трагической годовщине презентацию сборника документов посвященного советским военнопленным, равно как и рассмотреть возможность проведения мемориальной исторической конференции.

[Для просмотра данной ссылки нужно зарегистрироваться]
№20 от 25.05.09

Хранить или охранять?
Какие архивы недоступны историкам и почему
...
Борьба с фальсификацией истории невозможна без доступа к документам и источникам. Однако многие из них по-прежнему недоступны для исследователей. Что секретят и почему — интересовался The New Times

Наша архивная система поражена тяжелой болезнью. Диагноз — неконституционный запрет на доступ к информации. Точнее сказать, довольно ясные положения Закона о государственной тайне не действуют. Они оказались парализованы «подзаконными» министерскими инструкциями и бюрократической практикой.

Чиновное усмотрение
Закон предписывает систематические и регулярные меры по рассекречиванию, но эта работа не выполняется. Рассекречивание архивов тех государственных учреждений, у которых есть «ведомство-правопреемник», ведет сам «наследник». Таким образом в прошлом году был рассекречен большой массив документов Министерства обороны, Министерства финансов и Госбанка. Но если у «учреждения-фондообразователя» нет преемника, как, например, у КПСС, то рассекречивание его бумаг возлагается на межведомственную комиссию по соблюдению гостайны. В начале 2009 года эту комиссию возглавил Сергей Нарышкин, который теперь призван заодно бороться с фальсификацией истории. Комиссия по рассекречиванию до этого формально состояла под председательством президента, но у президента слишком много других, более насущных забот, и о трудах комиссии по рассекречиванию ничего не было слышно. Зато противоположная акция комиссии вызвала однажды мировой скандал. Случилось это, когда она наложила гриф секретности на материалы проводившегося Генпрокуратурой в течение 15 лет расследования дела о катынском расстреле. Между тем документы, у которых истек срок секретности, должны бы становиться доступными для исследователей автоматически. Но этот механизм подзаконными актами не описан и, соответственно, не действует.

Потаенные дела
Закон о государственной тайне устанавливает максимальный срок секретности 30 лет, более продолжительный срок — 50 лет — только для документов разведки и материалов, относящихся к советской ядерной программе. Можно предположить, что в советских ядерных файлах действительно есть еще актуальные технологические секреты, но это редкое исключение, под которое подпадает очень узкий и специфический разряд документов. А вот недавнее заявление главы Росархива Владимира Козлова, что российские архивисты располагают неопровержимыми документами, свидетельствующими, будто голод на Украине в 1932–1933 годах не может считаться геноцидом, но опубликовать их не могут, поскольку они секретны, — вообще позор. Главе Росархива законы должны быть известны, ничто не мешает немедленно опубликовать любые документы, украшенные грифом секретности 76 лет назад.

Причина этой стыдной проговорки, возможно, заключается в том, что весьма значительные массивы общественно значимой документации — прежде всего миллионы следственных дел — засекречены на том основании, что они содержат личные тайны. Для таких бумаг срок секретности установлен 75 лет. Между тем список таких тайн в 1992 году задан исчерпывающим перечнем в действующем поныне указе президента Бориса Ельцина: это документы о финансовом положении и семейных отношениях, данные о состоянии здоровья и сведения, касающиеся тайны усыновления. Когда архивы закрывают под предлогом «личной тайны» значительные массивы государственной документации — это архивная самодеятельность. Все следственные дела, завершенные до июня 1934 года, должны быть сегодня открыты, однако это не так.

Хитрость в том, что это правило не касается людей нереабилитированных, поскольку их дела не считаются завершенными, и доступ к ним могут получить только законные представители репрессированных — адвокаты и родственники. Здесь, несмотря на формальную корректность закона, видна некоторая несообразность с общественными потребностями. Если человек не реабилитирован, считается, что он репрессирован правильно. Таков стандартный подход к делам организаторов террора, которые позднее сами угодили под этот каток. Они, скорее всего, никогда не будут реабилитированы, но это не значит, что мы не должны знакомиться с их делами, содержащими массу информации о методах и деталях террора, о которых мы иначе не узнаем. Запрещение доступа к делам такого рода — закамуфлированный способ утаивания информации.
Кроме того, всеми ведомствами России так и не выполнен указ президента Бориса Ельцина, подписанный в 1992 году, о снятии грифа секретности со всех без исключения дел, связанных с нарушением прав человека и политическими репрессиями, независимо от времени их создания, хотя бы и 1980-х годов. Однако ФСБ тормозит этот процесс в своем огромном ведомственном архиве под предлогом того, что в этих документах есть сведения об агентурно-оперативной работе. Но Закон об оперативно-разыскной деятельности устанавливает 30-летний срок секретности оперативных материалов, стало быть, все старше 30 лет должно рассекречиваться и обнародоваться.

Абсурдное соседство
Дело доходит до абсурда. На Украине рассекречены в прошлом году огромные массивы самых что ни на есть «чувствительных» документов — архивы КГБ УССР. То же самое давно проделали прибалтийские государства. Многие российские тайны теперь будут раскрыты благодаря доступности документов в копиях из архивов республиканских КГБ.
Все чаще приходится слышать, что обнародование «темных страниц» советской истории бросает тень и на Россию. С этой позицией решительно невозможно согласиться. Россия, конечно, правопреемник СССР, но не тащить же ей с собой вечно все секреты тоталитарного режима. У современной России совсем другая Конституция и совершенно другие интересы.

зампредседателя совета
Международного научно-информационного и
просветительского центра «Мемориал»Петров Никита

Новая Газета | № 40 от 16 апреля 2010 г. | Варшава. Жалоба народова
[Для просмотра данной ссылки нужно зарегистрироваться]

13-е. Рейс Москва—Варшава совместных авиалиний «Аэрофлот» и «ЛОТ». В забитом до отказа самолете смешалась русская и польская речь. Фраза «жалоба народова» кажется понятной всем. По-польски означает национальный траур. У нас говорят «жалеет — значит, любит». К президенту Леху Качиньскому еще недавно у граждан Польши отношение было неоднозначным. Его критиковали за прямолинейность, проамериканскую позицию, одобряли его честность, борьбу с коррупцией. После трагедии поляки едут в Варшаву проститься со своим президентом.

В эти дни мистическим образом в один узел скрутились события, разбросанные историей на расстояние семидесяти лет. Реверс Катыни никак не исчезает в небе над Смоленском. И над Варшавой.
...
Мучительная многочасовая очередь в президентский дворец... Здесь прощаются с Лехом Качиньским и его женой Марией. Ее мама родилась в Петербурге, дядя — погиб в Катыни.
...
На поминальной мессе в исполнении симфонического оркестра — фрагменты из реквиемов Моцарта, Верди, Пендерецкого. Реквием Пендерецкого посвящен Катыни, он звучит в фильме Анджея Вайды. В завершении службы по католическому обычаю верующие оборачиваются друг к другу, пожимают руки, желают добра.
...
Сегодня поляки увидели лица русских, тех, что приносили цветы к месту трагедии, к польскому посольству. Польское телевидение показывает российское руководство, ведущее себя на редкость достойно. Студенты Варшавского университета спрашивают меня: «Почему же вы не хотите назвать имена жертв и преступников? Разве вам самим это не необходимо? У нас о каждом из погибших в Катыни рассказывают по телевидению».

Кто эти восемь тысяч русских, белорусов, украинцев, лежащих в катынских рвах рядом с поляками? В нашем недавнем прошлом слишком много безымянных братских могил. Мы с этим смирились. А безымянная история наша не позволяет сформироваться зрелому национальному самосознанию. В этом одна из причин инфантильности общества.
...
…В том самом Ту-154 летели не только люди. Но и фильмы. Коробки с 35-миллиметровой пленкой для фестиваля польского кино «Висла», который должен открыться в Москве на следующей неделе, любезно согласился доставить в Россию госсекретарь МИДа Анджей Кремер. Просвещенный киноман, друг России. Двадцать новых польских фильмов и «Катынь» Анджея Вайды. Сейчас пленки эти размотаны в катынском лесу…

Лариса Малюкова
Москва — Варшава — Москва
15.04.2010

"Эхо Москвы" / Особое мнение / 19.04.2010
[Для просмотра данной ссылки нужно зарегистрироваться]
...
Л.МЛЕЧИН: ...Вот начиная с того момента, когда Путин поехал вместе с польским премьер-министром Туском в Катынь и продемонстрировал там свое уважение к памяти убитых, потом - все то, что сделал президент Медведев, я, что называется, перед ним снимаю шляпу, потому что и объявление траура, и те слова, которые он нашел, и то, что он поехал на похороны - это все, абсолютно точно, правильно. Я не знаю, что это - политический инстинкт, трезвый расчет. Не имеет никакого значения. Это абсолютно правильно. Вот так достойно повели себя наши руководители. И у меня такое ощущение, что это произвело сильнейшее впечатление на Польшу и поляков, ведь это люди очень тонко чувствующие, очень чувствительные. При особой истории поляков они очень чувствительны к отношению к ним. И, мне кажется, что в определенном смысле перелом этот произошел.
...
Э.ГЕВОРКЯН: Так интересно, в чем вопрос? Если все это - дела минувших дней, почему сегодня эту правду не раскрыть? Что мы теряем или что мы приобретаем? Почему вообще столько споров?
Л.МЛЕЧИН: А в этом вся штука. Мы существуем в определенном идеологическом пространстве. И мы, как в коконе. Он нас охраняет от чего-то. Потому что прошлое наше трагично, иногда ужасно. И мы, общество, не хочем, не пожелаем, не будем - не желаю я туда смотреть! Выражаюсь специально косноязычным языком, чтобы было понятно. Мы не хотим в это прошлое заглядывать, потому что оно для нас очень…

Э.ГЕВОРКЯН: Кто «мы» не хотим смотреть? Вот вас тот же Олег тоже спрашивает: «Почему не открывают архивы?» Я не против, он не против. В чем вопрос?

Л.МЛЕЧИН: Потому что среди 146-ти миллионов человек это люди, которые составляют меньшинство. Большинство из них пребывает в уверенности, что в истории нашей страны все было хорошо и мы всегда поступали правильно, и только враги пытаются опорочить наше прошлое. Вот эта вот концепция живет в умах людей. И никто расставаться с ней не желает. И это та плотина, о которую разбиваются все намерения каким-то образом разобраться с прошлым, оторваться от него. Ну почему же на нас должен висеть этот груз сталинских преступлений? Почему нам должно портить жизнь? Невозможно. Понимаете, потому что это непростая вещь. Вот представьте себе людей старшего поколения, которые прожили жизнь в определенной системе, голосовали за что-то, повторяли с трибун или в небольшой компании свои слова. Они должны признать, что они большую часть своей жизни врали. Им врали, они врали, они слушали вранье, они повторяли это вранье, они жили в этом вранье. Это очень неприятно - осознать это вдруг.

Э.ГЕВОРКЯН: Как раз да, это очень понятно - мысли и чаяния старшего поколения. Тот же мой дедушка, мне желая блага, все время мечтает о том, чтобы моя жизнь была точно такой же, как и у него в его советском прошлом со всеми его атрибутами. Я понимаю, что это его искреннее доброе побуждение. Но если мы говорим про сегодняшних лидеров государства, вы хотите сказать, что они идут на поводу у большинства, у пожилого поколения?

Л.МЛЕЧИН: Нет, я точно их мотивы не знаю, это надо было бы у них спросить. Я могу предполагать, что: первое - они тоже выросли в этой определенной атмосфере и они тоже воспитывались в ней. Это первое. Теперь - что касается молодого поколения, у него немножко другой взгляд. Он состоит в том, что у нас была классная история и нам все время пытаются ее опорочить. Вот со стороны пытаются опорочить. А мы не хотим этого. Потому что для нас важно сознавать, что у нас такая хорошая история, поэтому и мы хорошие. И так далее. Люди ищут в нашей стране, поразительным образом, опору в прошлом. Вот не в настоящем, не в будущем, а в прошлом. И, господи, ну это же герценовская чудная цитата, которую я так люблю - Герцен бог знает когда говорил, что «российское правительство, как обратное провидение: исправляет к лучшему не будущее, а прошедшее». Понимаете, это какая-то такая ужасная традиция. Конечно, надо бы с этим покончить и оторваться от этого прошлого - думать о сегодняшнем дне и о будущем. И сбросить вот этого вот джентльмена по фамилии Сталин. Он у нас как горб какой-то. Сбросить его наконец! Пусть лежит на дороге. И идти вперед.
...
Л.МЛЕЧИН: Я все время к этим событиям историческим обращаюсь. Но я твердо уверен, что у сегодняшнего дня есть мощная корневая система, и в сегодняшних проблемах мы без выяснения прошлого не разберемся, потому что иначе невозможно понять, почему сегодня Конституционный суд взял и подтвердил, что не нужен суд присяжных при рассмотрении дел о терроризме и шпионаже. Взял и подтвердил. Ну не могло быть это в России, которая бы обошлась без Октября. Если бы у нас была только Февральская революция, сегодня Конституционный суд такого решения бы не вынес.

"Эхо Москвы" / Программное обеспечение / Пятница, 09.04.2010
[Для просмотра данной ссылки нужно зарегистрироваться]

Первая тройка
Что смотрят зрители на основных российских каналах?
На этой неделе мы говорим о телеканале «Культура».

С 29 марта по 4 апреля самым популярным проектом канала стала «Катынь» Анджея Вайды. Здесь совпали предпочтения и москвичей, и жителей других городов страны. Отрадно, что премьера этого знаменитого фильма, пусть и показанного в России после почти трехлетнего запрета, вызвала не только большой зрительский резонанс, но и принесла каналу высокие рейтинги.

Вечером 2 апреля, не объявленную в программе «Катынь», тем не менее, смотрело в два в с половиной раза больше зрителей, чем обычно смотрят канал «Культура». На втором месте, согласно рейтингам, дискуссия под названием «Катынь. Послесловие», которая была посвящена обсуждению фильма Анджея Вайды. И здесь выбор телезрителей Москвы и других городов тоже совпал. А замыкает первую тройку на «Культуре» популярный советский мультфильм по сказке Ершова «Конек-Горбунок».

"Эхо Москвы" / Программное обеспечение / Пятница, 16.04.2010
[Для просмотра данной ссылки нужно зарегистрироваться]

А про трагедию с гибелью первых лиц Польши под Смоленском спецвыпусков новостей в субботу было много. Прямых включений еще больше. Максимум информации. Работали оперативно. На редкость собрано и по интонации в целом все точно. Почти уверена, что так произошло ровно потому, что телевизионное руководство главных каналов знало и понимало, какой будет реакция на польскую трагедию первых лиц – Дмитрия Медведева и Владимира Путина. Одно без другого было бы просто невозможно…

Именно как следствие этого понимания настроения российской власти к катастрофе под Смоленском и беспрецедентное решение госканалов: поставить в воскресный прайм-тайм лучшие фильмы легендарного польского режиссера Анджея Вайды. На «Первом» — «Пепел и алмаз» 58-года, на «России 1» — «Катынь», которую только неделю назад показали на «Культуре». Представить такое в обычное время просто невозможно.
И пусть «Пепел и алмаз» смотрело всего 6% аудитории, а «Катынь» около 14%. Все равно даже эти 20% российских телезрителей наверняка стали лучше понимать, почему в Польше гибель президента и его окружения превратилась в национальную трагедию, а траур объявлен на целых восемь дней.
...