[vozduh]

Что такое Другое Кино?
Те, кто постарше, еще помнят споры об элитарном и народном кино. Когда поднялся железный занавес и на экраны России хлынули дефицитные прежде западные фильмы, у активистов перестройки возникла старая иллюзия: что публика вместо "Есении" (была такая мексиканская мелодрама, бившая кассовые рекорды) кинется смотреть шедевры Бергмана и Фассбиндера. Вместо этого пост-советское кинопространство скоро оказалось заполнено совсем уж второсортной зарубежной продукцией, на фоне которой и "Есения" еще очень даже ничего.
Только через несколько лет в Россию пришел большой Голливуд. И почти одновременно с ним появился термин "другое кино".
Другое кино -- не синоним авторского или авангардного. Проще объяснить, чем другое кино не является, от чего отталкивается. Вот, к примеру, "Амадеус" Милоша Формана. Фильм достойного автора, к тому же увешанный гирляндой "Оскаров" и собравший народ от Японии до Бразилии в возрасте от пяти до восьмидесяти лет.
Другое -- значит, не то, которое обращается ко всем сразу и ни к кому в отдельности. Не то, которое использует жанровые клише и общедоступные темы ради штурма кассы. Не то, что претендует быть выражением коллективного духа и выражать идеалы большинства, равно как приоритеты тех или иных организованных меньшинств. Не то, которое рабски следует кодексу политической корректности.
Другое кино может быть коммерчески успешным, но оно не манипулирует массами или даже локальными группами. Другое кино имеет дело с отдельными людьми, которые могут собираться в компании численностью больше трех, группироваться по интересам, но остаются независимыми личностями.
Мы бы так и говорили -- независимое кино, если бы этот термин не был настолько скомпрометирован, что от него почти открестился сам Джим Джармуш. Говоря "другое", мы имеем в виду, что кинематографов много, и не наша задача сейчас решать, который лучше.
"То" кино имеет отработанные механизмы воздействия, рекламы, раскрутки. Мы хотим представить кино "другое". Оно по-другому идет к своей публике. Но главное, что эта публика уже есть.

Андрей Плахов, май 2001