[Vladimir]

Радиостанция "Эхо Москвы" / Передачи / Без посредников / Вторник, 12.08.2008
[Для просмотра данной ссылки нужно зарегистрироваться]

Правдива ли история о зверствах:

АЛЕКСЕЙ ВЕНЕДИКТОВ:
"Правдива ли история о зверствах грузинских войск в Южной Осетии, о чем говорил Путин", - спрашивает Руслан из Уфы. Это я Вам ответить не могу. Я знаю, что во время войны я очень много читал про это. Все стороны совершают зверства. Это правда. А во время гражданской войны, я думаю, тем более. Если Вы почитаете историю гражданской войны, это была гражданская война, на самом деле. Так вот мы знаем, что и белые, и красные, и зеленые, что они вытворяли с соседями своими. Я думаю, что для этого и нужно расследование. Чтобы вот конкретное зверство было установлено. Что касается правдивой цифры погибших, я думаю, что на сегодняшний день мы не знаем. Ну, мы слышали первое заявление про 2000, сначала 1400, потом 2000, сейчас 1600. Я думаю, что во время конфликта просто считать невозможно. Это все оценки, и весьма не точные. Так же, как ну вот мы знаем про военнослужащих. Есть 11 имен. Вот 11 имен военнослужащих я знаю. Я знаю год рождения, и это правда. Это военнослужащие. А что касается гибели мирных людей. Ну, мне трудно представить себе, чтобы под градом, или под бомбой упавшей, может быть, она была одна на Гори, не погибли люди. Это как-то было бы непонятно во всяком случае. Но про количество я ничего сказать не могу. А думаю, что все цифры, которые не авансируются подтвержденные именами, я думаю, что очень много пропавшие без вести еще. Люди бежали и те, и другие, и третьи. Значит, их могли счесть погибшими. Это нужны списки. Потому что я напомню, что было принято решение о выделении компенсации на строительство жилья. Да. Есть списки избирателей, что называется. Вот взрослых жителей Южной Осетии, я повторяю, их 38 000 человек. То, что нам дала Центральная избирательная комиссия. Есть дети. Ну, вот, слава Богу, Рошаль, как Вы помните, говорил о том, что в госпитале Северной Осетии находятся 10 детей. И ни одного пулевого и осколочного ранения. Слава Богу. Ну, конечно, погибли мирные жители. Их надо считать, и для расследования, как это ни цинично звучит, для расследования уголовным судом международным или иных расследований, нужны конкретные фамилии. Не цифры, которые выкрикивают со всех сторон, а конкретные фамилии, списки. Поэтому Руслану из Уфы я могу сказать, я человек очень осторожный. Что делает "Эхо ", оно выдает все цифры. Грузинские источники, осетинские источники, российские источники. Журналистов, работающих на месте. Мы не знаем, правда. Мы Вам говорим: вот вся информация полная, которая на этот момент есть. Она течет вот таким образом. Она изменяется. Есть просто оговорки. Вы помните, сначала агентства передали, что директор федеральной службы безопасности заявил, что 15 000 наемников перешло границу Дагестана. Потом эти 15 000 превратились в 12 000. А потом в 12 человек. Это оговорка. Но мы ее передали. Мы же не знаем, вот говорит директор ФСБ, агентства дают, ИТАР ТАСС, ТАСС, мы даем. Причем мы не обвиняем никого в том, что дали неправильные цифры. Мы понимаем, что человек мог оговориться. Что есть горячка. И горячка боя. Я отношусь к этому очень внимательно. Но при этом еще раз призываю Вас слушать внимательно и сопоставлять разные цифры. Вот сегодня у нас сразу после этой передачи будет программа "Лукавая цифра". Ну, мы решили в данном случае тоже по Кавказу сделать. И нашими гостями будет Сергей Арутюнов, зав. отдела Кавказа института этнологии и антропологии РАН и Виктор Шейнис, главный научный сотрудник института мировой экономики международных отношений РАН. Как на Кавказе все это происходило? Что такое эти все народы? Вот как они считались, вот это все мы будем для Вас делать
...

о геноциде:

СЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Меня зовут Муса. Я просто хотел. Мне лично тяжело смотреть на все, что происходит в Южной Осетии, на человеческие жертвы. Это всегда страшно. Но мне в российской политике нашей, в государственной политике неприятно одно. Те же политики, которые сейчас говорят о геноциде, мне просто жалко 100 000 чеченцев, которые погибли в войне. И ни разу никто не упомянул о геноциде.

А. ВЕНЕДИКТОВ: Я хочу Вам сказать. Спасибо, Муса, я понял. Во-первых, никто ни разу не упомянул, опять-таки это не так. Но я Вам хочу сказать, что я в этом не соглашусь с президентом Медведевым. Геноцид имеет абсолютно ясное и точное определение в международном праве, и президент Медведев его знает. А данном случае слово "геноцид" употребляется, скажем так, на мой взгляд, президентом публицистически. Да. И президентом Саакашвили употребляется публицистически. Потому что когда бьет "град" установка, если Вы ее видели, или хотя бы рядом с ней когда-нибудь стояли, когда она бьет, она не убивает по национальному признаку. Понимаете, в понятие геноцид входит уничтожение людей по определенному признаку. Национальному, расовому, религиозному. Это просто официальное такое употребление. Вот уничтожение людей по национальному признаку в данном случае является геноцидом. Установки "град" бьют по площадям. И не разбирают, русские, грузины, осетины. Они убивают жителей. Поэтому в данном случае должно что быть проверено с точки зрения геноцида. Была ли зачистка. Не выгон, а уничтожение. Зачистка осетинских сел при занятии их грузинскими войсками. Вот это элементы геноцида. Если такое было, это элементы геноцида. И про Чечню та же самая история. Мне кажется, что никто никогда не ставил задачу уничтожить чеченский народ. Вот он живет. По-разному живет. И в Москве живет, и в Чечне живет. И закончилась, слава Богу, это чеченская война. Но задачи вот уничтожить, чеченцев вырезать не было. Поэтому говорить о геноциде неправильно. Да, были случаи, когда по национальному признаку, раз чеченец, значит, такой. И такие элементы бывают. Выселить всех чеченцев оттуда. Выселить всех русских оттуда. Уничтожить. Ну, такого я не помню, честно говоря. Я внимательно следил за двумя чеченскими войнами. Там крики отдельных политиков, мы знаем их фамилии, которые были, это не крики ответственных людей. Это не позиции президента. Вы знаете, что я в данном случае оппонировал политике. И продолжаю оппонировать политике по отношению к тому, что было сделано в 99-м году. Но при этом про геноцид нет, Муса. Не соглашусь я с Вами. Хотя понимаю, что у Вас может быть, такое ощущение, впечатление, как сегодня оно есть у осетинского народа, понимаю. Ну, давайте все-таки вот опять. Мне, конечно, очень легко говорить, а Вам трудно говорить, потому что вот речь идет, в том числе, о народе, к которому Вы принадлежите, как я понимаю. Но, тем не менее, если говорить спокойно, хотя говорить спокойно об этом трудно, тем не менее, это не геноцид. Не надо играться словами. Вот здесь я как бы думаю, что это правильное было бы замечание.