[Tamerlan]

К. ЛАРИНА: В трюмы.

Н. ДЖИГУРДА: На баржу, в море и топили. Молодые, не знают ничего. Там девчонки 18-20-22летние, и когда хлынул тропически ливень, и стоят полуголые девчонки под этим ливнем, дует ветер, съемку прекратили. Вся съемочная группа спряталась туда вовнутрь, а люди стоят. И мы с Виктором подошли к Татьяне, автору сценария и куратору и говорим: на корабль нужно что-то сделать, клеенки или что. Ну, люди мерзнут. Они говорят: вернитесь в зону.

В. ЕРОФЕЕВ: Камеры не работают.

Н. ДЖИГУРДА: Надо что-то сделать. Люди стали, мы говорим, вот клеенка. Стали брать клеенку, которой были накрыты какие-то ящики. Эта Татьяна говорит: Вы разрешения спросили брать клеенку вообще? Люди, не слушая ее, давай укрываться. Мы с Виктором стали фанерные листы, которыми дырки в барже прикрыты, строить какую-то халабуду. Ничего того не снималось. Как не снимался весь позитив.

К. ЛАРИНА: А ты уверен, что не снималось. Может, там скрытая камера была какая-то.

Н. ДЖИГУРДА: Нет, дождь, ливень.

В. ЕРОФЕЕВ: Все камеры залиты были дождем.

Н. ДЖИГУРДА: Час идет ливень. Не снимают. Я говорю: у Вас же должно было быть…

В. ЕРОФЕЕВ: Люди стоят под ливнем. Довольно прохладный ливень надо сказать. Встает вопрос о здоровье людей. Понимаешь. После этого ливня еще люди должны прыгать. Ну, понятно, что…

Н. ДЖИГУРДА: У людей в рюкзаках есть какие-то вещи, которыми можно укрыться. Но если бы высадили на берег, там ветки, защищаешься ты чем-то, достаешь из рюкзака. В любой момент, они говорят, Вас сейчас могут бросить в воду. Никто не раскупоривает рюкзак, потому что, что ты раскупоришь рюкзак, а потом надо будет прыгать в воду. И когда вышла Ксюша Собчак, а мы перед этим говорили, что знали правила игры по прошлым передачам. Что сейчас бросят в воду, первый доплывший до берега получает тотем призовой. Приз, которым он может спасти окружающих, себя в дальнейшей игре. Мы договорились, что наши вещи погрузят. Я без круга поплыву первый на берег, возьму этот тотем, чтобы потом спасать. И тут Ксюша говорит: правила изменились. Последний доплывший до берега выбывает из игры. Дальше говорит: Вы бежите по лесу, ищите весла, в конце Вас ждут…

В. ЕРОФЕЕВ: Т.е. люди превращаются…

К. ЛАРИНА: В зверей.

Н. ДЖИГУРДА: Двое не нашедших весла выбывают из игры. Игра началась. И мы с Виктором переглядываемся и, не говоря ничего, не прыгаем в воду. Все прыгнули в воду. Давай плыть к берегу, толкать эти плоты, мы переглянулись.

В. ЕРОФЕЕВ: Рюкзаки бросили в море, т.е. у людей, люди мокрые стоят. Все вообще.

Н. ДЖИГУРДА: Это понятно. Ну, мы готовы были к игре. Но когда мы должны быть конкурентами, соперниками после высоких разговоров…

В. ЕРОФЕЕВ: Детей.

Н. ДЖИГУРДА: С детьми бороться, оставлять кого-то за бортом. А они нам рассказывали, как они кастинг проходили каждый из них. Сколько они тестов, как они, это надежда всей их жизнь. И мы, говоря о высоких материях, теперь будем расталкивать этих людей…

К. ЛАРИНА: Топить, как котят.

Н. ДЖИГУРДА: И бежать, чтобы продолжать играть в игре. Мы тут же в камеру по приезду, когда, мы все высказали, и сказали: мы не будем бороться с женщинами, детьми. Они говорят: а Вы не боитесь, когда мы представим, что Вы струсили? Я говорю: знаете что? Те, кто видел "Король ринга", я выходил против молодых соперников. Мне перчатки дали за три недели до первого боя в то время, как они по полгода тренировались, кто подумает, что я струсил. Я могу 5 суток не есть, не пить. Но с мужиками бороться. Но когда я должен расталкивать 18летних девчонок, 20летних. И мы не сговариваясь, не прыгнули в воду. Тут же к нам продюсеры, вертолеты летают, снимают. Ребят, что Вы, давайте.

В. ЕРОФЕЕВ: Ксения подбежала.

Н. ДЖИГУРДА: Мы не будем в этом участвовать. Не будем.

К. ЛАРИНА: Это отсняли вот этот эпизод, когда Вы объясняли, почему.

Н. ДЖИГУРДА: Отсняли, как мы говорили.

К. ЛАРИНА: Ну, для них это сюжет, конечно, красивый.

В. ЕРОФЕЕВ: Я хочу вот что сказать. Дело в том, что в нашей стране, где действительно до сих пор моральные ценности находятся в нестабильном положении, в нашей стране, где некоторые определенные силы опираются на фашистские веяния, устраивать такой проект, это подыгрывать насилию.

К. ЛАРИНА: Вообще, это какая-то идея…

В. ЕРОФЕЕВ: Это подыгрывать насилию. Я считаю, что вот если бы была моя воля, я бы его просто закрыл. Причем я бы просто закрыл за пропаганду насилия и за издевательство над людьми, которые участвуют. Конечно, многие, вот тут уже Никита сказал. Многие себе представляют очень четко такую ситуацию. Они подснимут молодых людей, которые скажут: да, нет, все было хорошо. Ясно, как с этим бороться.

К. ЛАРИНА: Ну, они же боятся. Это же мощнейшая машина. Вы же это знаете.

В. ЕРОФЕЕВ: Мы же знаем советскую пропаганду. Мы же знаем и фашистскую пропаганду. Как это будет сделано. Мы прекрасно себе отдаем отчет в том, в каком карикатурном виде мы будем выглядеть. Хотя мы на камеру сказали, то, что мы сказали, когда уезжали с этого проекта. Я сказал, что это фашистский проект. Никита говорил о насилии. И все это…

Н. ДЖИГУРДА: После чего продюсеры стали предлагать деньги, останьтесь в проекте, мы Вам деньги, мы Вас введем назад в проект. Сколько нужно денег? Виктор им: Вы можете нам заплатить как можно больше, но это не значит, что мы будем молчать по приезду. Они думали, что они нам заплатят денег, мы вернемся в игру…

В. ЕРОФЕЕВ: Мы не сошлись на том, что мы сказали: мы должны посмотреть сценарий и решить, участвуем ли мы в этом сценарии. И вот тут они… На деньги они пошли, и на большие деньги. Даже не хочу озвучивать. На большие. Но когда мы с Никитой сказали: дайте нам сценарий, мы посмотрим, как дальше развивается этот Ваш фашизм. От слова фашизм они дергались, потому что они понимали, что фашизм взбудоражит и Эрнста, и Кремль взбудоражит. Ну, как же, огромный проект, на который вложена куча денег этой фабрикой сока, они спонсоры главные. Они вырисовывается фашистский проект. Я не говорю, что Эрнст, когда читал этот сценарий, увидел там фашизм. Наверняка в сценарии был экстремальный случай…

Н. ДЖИГУРДА: Но в сценарии не было написано, что когда выключаются камеры, с людьми продолжают говорить лагерным…

К. ЛАРИНА: Давайте я Вам прочту. У нас тут нет представителей Первого канала, просто есть прямая речь по этому поводу.

Н. ДЖИГУРДА: Очень важная деталь Они по ходу игры после нашего бунта стали вырезать из сценария жесть и лагерные вот эти вещи. Это очень важно.

К. ЛАРИНА: Вот послушай, Илья Кривицкий, продюсер проекта:""Последний герой" проект жесткий. Все испытания, которые зрители видят на экране, реальные. Так было всегда. Их проходили Жанна Фриске, Николай Дроздов, Инна Гомес и многие другие. Странно, что кто-то из звезд мог посчитать, что им предстоит увеселительная прогулка на тропический остров. Или они думали, что участники "Последнего героя" после выключения камер переодеваются в теплые вещи и идут обедать в хороший ресторан? Впрочем, познакомиться с жизнью последних героев Виктор Ерофеев и Никита Джигурда так и не успели. Однако стоит отдать должное хорошему писателю и профессиональному актеру, в исполнении которых даже столь короткий эпизод стал настоящим приключенческим романом. Все подробности зритель скоро увидит в эфире. Этот увлекательный сюжет при монтаже ни в коем случае не пострадает.

В. ЕРОФЕЕВ: Сейчас немножко про Илью расскажу.

Н. ДЖИГУРДА: Я думаю, что подробностей не будет, тех подробностей, которые…

В. ЕРОФЕЕВ: Никит, позволь мне сказать. Приехало всполошенное начальство…

К. ЛАРИНА: Когда вот Вы начали бунтовать?

В. ЕРОФЕЕВ: Нет. Когда мы сказали, что мы из игры выходим. Причем мы выходим не в смысле, что нас будут обсуждать на совете племени, или еще. Мы сказали, нарушен контракт, мы выходим, и мы из участников превратились в реальных людей – Виктора Ерофеева и вот совершенно замечательного Никиту, с которым я действительно подружился. Мы нашли общий язык. Кстати, люди совершенно разных судеб, но которых били в Советском Союзе, как ты знаешь достаточно серьезно. Вот я хочу сказать. Значит, приехало всполошенное начальство. Этот Илья, молодой парень приехал там еще с одной женщиной, которая из академической среды. Он работал со мной по увещению, а с Никитой работал главный продюсер. Илья молодой, но видимо очень влиятельный там человек.

Н. ДЖИГУРДА: Который не знает, кто такой Виктор Ерофеев. Не знает.

В. ЕРОФЕЕВ: Он себе позволил каким-то образом начать на меня влиять. Я принял такой жесткий тон. У меня вообще там голос окреп. И я стал говорить жестким тоном. Через 5 минут он мне говорит: почему Вы со мной в таком тоне разговариваете. Что Вы… Я тоже в жизни что-то сделал. Я говорю: Илья, что Вы сделали в жизни? Я хорошо учился. Я говорю: так Вы же не только продюсер, Вы же дурак, я говорю. Полный дурак. Вы полный дурак. И он вскакивает: я не могу с Вами разговаривать. Я говорю: а вот людей Вы заставляли слушать такие разговоры. Вот это не считалось унижением. А тут Вы как красна девица себя ведете.

Н. ДЖИГУРДА: Я говорю, Виктор Вам специально показал тон, которым с нами разговаривали ваши подчиненные.

В. ЕРОФЕЕВ: И он убежал тут.

Н. ДЖИГУРДА: А Вы, говорит, только услышали чуть-чуть нелицеприятного и тут же вскочили и тут же Вас это оскорбило. А мы должны были, значит, съедать все насмешки и все унижения, которые здесь были.

В. ЕРОФЕЕВ: И этот Илья теперь нам здесь рассказывает, что мы, видите ли, хорошие и помогаем проекту. Я считаю, что этот проект не достоин того, чтобы показывать на Первом канале. Я позвоню Константину Эрнсту, у нас с ним хорошие отношения. Я считаю, что ни руководство канала, ни люди, которые сидят, видимо, и следят за этим в Москве, не имеют информации о том, что реально там делалось.

Н. ДЖИГУРДА: И когда мы 2-3 дня нас не отпускали, мы говорим: мы хотим улететь, устроить пресс-конференцию и все. Нас уговаривали, предлагали деньги. Мы говорим: деньги мы возьмем за продолжение игры, но не обещаем Вам за эти деньги молчать. Мы все равно расскажем, что было. Тогда они свернули и говорят: хорошо, мы Вас отправим. Нет билетов, нет билетов. В это время написали пресс-релиз, где глупость. Я же тоже читаю "Комсомолку", где написано Джигурда потребовал, чтобы его кормили в лучшем ресторане…

К. ЛАРИНА: Чтобы мышечную массу, да, да, да.

Н. ДЖИГУРДА: А я и в камеру, и до этого в Москве говорил: я не позволю одного, не позволю себя унижать. Вы же знаете мой характер. По "Королю ринга", где Вы подсуживали, я не молчал, давал интервью. Вы знаете меня. Знаете Виктора Ерофеева. Что Вы делаете? Вы берете и… Они говорят: у нас все равны. Я говорю: все равны у Вас в унижении, но кто-то находятся люди, которые…

В. ЕРОФЕЕВ: Кто-то в бунте.

Н. ДЖИГУРДА: Не дают себя унижать и защищают других. Так вот главное в модели России, о которой сегодня шел разговор, это то, что произошло в итоге, когда мы улетали и к нам, не будем называть фамилию, женщины, с финансами связанные, там организация, она подошла к нам и благодарит и говорит: внутри группы…

В. ЕРОФЕЕВ: Такое же отношение.

Н. ДЖИГУРДА: Идет спор том, позволительно ли так вести себя с участниками и благодарны Вам за Ваш бунт, потому что сейчас Вы вынудили сценаристов по ходу игры отменять лагерные эти все замашки и таким образом люди простые не испытают ту жесть и то унижение, которое бы они испытали…

К. ЛАРИНА: Еще не известно…

В. ЕРОФЕЕВ: Я хочу вот еще что сказать очень важное. Люди, который слышали, как я выступал, видели нашу реакцию, подходили и говорили: Вы правы, там из организации, те мелкие. Потому что нас, говорят, мочат там. Они говорили, что Вы правильно взбунтовались. Это действительно какой-то остров насилия получился. Не остров экстрима…

К. ЛАРИНА: Подожди, ты звонил Эрнсту в итоге?

В. ЕРОФЕЕВ: Я позвонил и сказал, я сказал: Костя, я вернулся с проекта, потому что я считаю, что этот проект унижает человеческое достоинство и т.д. и т.д. Пример привел. Он сказал: я отсмотрю материал, и приму решение.

Н. ДЖИГУРДА: Но пресс-релиз уже был отправлен прессе, потому что …

В. ЕРОФЕЕВ: Так что он, наверное, примет решение, но я хочу ему помочь принять решение. Потому что еще раз говорю, что в стране, в нашей любимой стране, где действительно не установившиеся еще понятия о добре и зле, пропагандировать вот так вот реальное зло, это не экстремальный проект.

К. ЛАРИНА: Я хочу сказать, что параллельно с "Последним героем" на том же Первом канале идет постоянная реклама экранизации романа Рыбакова "Тяжелый песок". Т.е. там вся лагерная эстетика, она существует, только с другим знаком. Т.е. это не игра. Я не понимаю, как это можно совмещать на одной территории.

В. ЕРОФЕЕВ: Я тоже этого не понимаю…

К. ЛАРИНА: То, что Вы рассказываете…

Н. ДЖИГУРДА: Когда мы подходим, заканчивается, когда проволока, он говорит: привал. Виктор говорит: смотри табличку. На табличке написано: здесь заканчивается зона, свободная от туберкулеза. Т.е. дальше все и участники, и сами они рискуют, входят, нам стали давать таблетки, антибиотики, о которых не говорили ничего, что называется, на берегу, вызывающие побочные эффекты очень сильные на печень и на почки. Они говорят: каждую неделю Вы должны выпивать эту таблетку, потому что малярия, туберкулез, ничего этого не было. Но дальше говорит: кто дойдет до вертолета последним, кто-то из операторов, тот выбывает из игры. Все ломанулись, мы с Виктором, ну, что мы будем. Замыкаем? Замыкаем (ГОВОРЯТ ВМЕСТЕ).

В. ЕРОФЕЕВ: Встали в конец и пошли. И естественно нас не выгнали.

Н. ДЖИГУРДА: И потом оператор говорит: нет, это шутка. Позже будут. Мы говорим: ну, шутка, не шутка.

К. ЛАРИНА: Слушайте, ну, теперь самый главный для меня вопрос остается. Вот с одной стороны, Никита Джигурда, который не первый раз, как мы знаем, не первый раз, что называется, вляпывается вот в такие проекты…

Н. ДЖИГУРДА: Я не вляпываюсь, я очень благодарен первому каналу. Потому что я с Виктором познакомился, знал его только творчество…

К. ЛАРИНА: Это понятно, но, тем не менее, я хочу просто напомнить нашим слушателям, что мы сегодня поминали уже "Король ринга". Я слышала интервью Никиты Джигурды, когда он рассказывал об этом в эфире канала "Столица" моему коллеге Александру Мягченкову.

Н. ДЖИГУРДА: И "Столица" и "Аргументы и факты" напечатали.

К. ЛАРИНА: Это было опубликовано. Там просто был подлог открытый.

Н. ДЖИГУРДА: Конечно.

К. ЛАРИНА: А это невозможно все-таки никаким образом проблему решить юридически?

Н. ДЖИГУРДА: Нет ну, можно, если за мной стояла какая-то организация правозащитная или что-то, можно было выиграть дело у Первого канала с моральной компенсацией и с денежной. Потому что когда президент телеакадемии г-н Познер участвует в подлоге, в явном подлоге, потому что у меня на любительской съемке заснят бой, который я выигрываю вчистую. Бой комментирует чемпион мира, Султан Ибрагимов в беседе с Познером отдает мне победу. А из эфира вырезается, Султан Ибрагимов вырезается, удары мои вырезаются, монтируется версия, даже по которой люди смотря, Запашный ко мне подходит и говорит: ты же выиграл бой. А он видел по телевизору. Я ему говорю: ты бы видел, я тебе покажу настоящий снятый, и когда эти подлоги у первого канала сплошь и рядом и мне юрист "Аргументов и фактов" говорит, Вы не побоитесь в суде выступить, если они подадут в суд, Первый канал. Я говорю: они не подадут в суд, потому что есть свидетельство на пленке, и люди, которые станут свидетелями на моей стороне. Они не подали в суд, они мне позвонили и предложили участие в "Последнем герое". И я сказал: я участвую, но Вы знайте, Вы видели, как я себя вел на ринге? Когда я во всеуслышание после боя, они это все вырезали из эфира. Я сказал: господа, г-н Познер, г-н продюсер, Вы наперсточники. Вы хуже воров. У воров есть понятия и честь. А Вы наперсточники, которые подтасовывают действительность ради бабла. Вы продали душу за деньги, чего я делать никогда не буду. Я пойду, чтобы мне били морду, мне ломали пальцы. Но пусть говорят, все, что угодно, я знаю, что моя совесть чиста. Единственное, чему я рад, что это знакомство с Виктором произошло.

В. ЕРОФЕЕВ: Я хочу сказать еще раз о трусости. Когда вот эти пресс-релизы, и я думаю, там дальше будет то, что называется русским словом, обсирание пойдет полным ходом. Надо, во-первых, посмотреть на Никиту, который сидит со своими мускулами. И понять, что если там участвовали девочки и мальчики 18-20 лет, то понятно, что те испытания, которые они должны были пройти, это, конечно, не те самые испытания, которые может пройти Никита.

Н. ДЖИГУРДА: У меня документальная хроника есть, где я 5 суток не ем, не пью, 48 дней голодаю (ГОВОРЯТ ВМЕСТЕ).

В. ЕРОФЕЕВ: Я еще хочу сказать о трусости. Действительно механизм пропаганды мы сейчас увидим воочию. Как это работает. Как они нас представят. Конечно, замечательно посмотреть, как они еще поработают с тем эпизодом, в котором мы участвовали. Но я хочу еще тоже сказать, что если будет клевета со стороны канала, то я запрещу свое участие в этом, вот просто запрещу то, что мы отсняли.

Н. ДЖИГУРДА: А вырезать они не могут, потому что мы все время в гуще событий и среди людей.

В. ЕРОФЕЕВ: Просто это мой следующий шаг будет. Я скажу, что здесь клевета в этом пресс-релизе. И я отказываюсь просто свое лицо выставлять им на Первый канал. Ты согласен?

Н. ДЖИГУРДА: Безусловно.

К. ЛАРИНА: Вить, теперь вот с тобой. Ты же телевизионный человек. Сам знаешь, что такой закон жанра. Это шоу, в конце концов. Вот если я попадаю вот так в логику этих людей, я прекрасно понимаю, чем они руководствуются. Это шоу…

Н. ДЖИГУРДА: Но шоу камеры выключают, и людям говорят: все нормально, давайте, т.е. по-человечески. Камера выключается.

К. ЛАРИНА: А чтобы все было по-настоящему максимально приближено к реальности. Вот тут вспоминают наши слушатели фильм "Бегущий человек". Я думаю, что все его помнят прекрасно, вот то самое реалити-шоу, которое тогда 20 лет назад выглядело фантастикой абсолютной. А сегодня как-то это реальность.

Н. ДЖИГУРДА: А сегодня в исполнении еще чуть-чуть осталось, и возьмут экстремалов, которым нужны деньги…

К. ЛАРИНА: Убийство в прямом эфире.

Н. ДЖИГУРДА: Чтобы там жену спасти, ребенка, операция, нужны деньги .Скажут: ты готов, что на тебя будут реально охотиться и стрелять? Он скажет: готов. А телевидение Первый канал будет это снимать. Так это то, о чем как раз мы и говорили.

К. ЛАРИНА: Человек мерзок. Вот главный смысл.

Н. ДЖИГУРДА: Они хотят вложить.

В. ЕРОФЕЕВ: Я хочу вспомнить Альберта Камю. Альберт Камю в "Чуме" в своем антифашистком романе в конце пишет о том, что бациллы чумы, т.е. бациллы чумы фашизма не умирает. Она остается где-то в завитушках мебели, в одежде. Вот эта спора фашизма. И надо сказать, что надо совершенно ответственно относиться к этому ощущению. Да, человек бывает слаб. Мы видели на этой программе, что люди действительно стушевались.

К. ЛАРИНА: Боятся просто. Я не знаю, я бы тоже, наверное, испугалась.

В. ЕРОФЕЕВ: Боятся страшно. Мы видели, что насилие готово победить. Но действительно прав Камю, мы должны быть постоянно ответственны за то, что мы делаем. И этот проект насилия, я не знаю, как они вырулят, я не знаю, что с ними произойдет дальше, но этот проект не экстремальный. Экстремальный, мы радовались. Да и какой экстремальный в том, чтобы сидеть на тропическом острове и есть кокосы. И, тем более, что все равно давали риса.