Мне приходилось слышать даже такое мнение... Ну, трудно, конечно, в это поверить всякому человеку, который вообще хоть что-нибудь читал по части уголовно-процессуального кодекса, уголовного кодекса и вообще какого-то другого законодательства. Так вот, мне приходилось слышать такое мнение, будто бы идея заключается в том, чтобы тянуть этот процесс очень долго, держать подсудимых как бы под стражей, в предварительном заключении во время суда. А потом объявить, что время, прошедшее в течение этого процесса, исключается из времени их пребывания в заключении по первому приговору, что, дескать, вот эти годы, которые они просидели в качестве подсудимых, не считается временем их сидения по первому приговору. Разумеется, это абсолютно противозаконная затея, но, с другой стороны, мы видели такое количество всяких абсурдных с точки зрения закона решений и такое количество чрезвычайно каких-то наглых передержек и подтасовок в деле Ходорковского и Лебедева, что, в общем, мне кажется, что есть даже какая-то вероятность, что и такое решение тоже может быть принято. В этих обстоятельствах Ходорковский и Лебедев будут вынуждены продолжать досиживать свой первый срок, как бы, за вычетом того времени, которое они провели на суде по второму процессу. Повторю, что это абсолютно с точки зрения закона абсурдная комбинация, абсолютно безумное, бессмысленное предположение, но, тем не менее, практика ведения дел, связанных с ЮКОСом, дел, связанных с Ходорковским и с Лебедевым, уже заставляет верить как-то в любые безумия и в любые чудеса. И здесь тоже что-то такое может быть.

Ну, вот, если бы это повернулось таким образом, то я бы сказал, что ну да, в этом есть какая-то своя ужасная такая изощренная внутренняя логика этого самого процесса. В остальном я, честно говоря, не понимаю, как судьи и прокуроры будут из этого из всего выворачиваться. Потому что дело дошло уже до абсолютного какого-то цирка. Ну, просто нужно предпринимать какие-то усилия для того, чтобы им спасать и свою собственную репутацию, и репутацию суда, если она каким-то образом их беспокоит.

Вот, именно в этом контексте нам важен факт появления Христенко и Грефа на процессе. Это, действительно, что-то новое в этом процессе. Действующие, я бы сказал, сегодня лица правящей российской политической элиты оказались на этом процессе. Совершенно очевидно продемонстрировали свое сочувствие подсудимым. Ну, находились комментаторы, в частности, я слышал, что об этом говорил как-то раз Сергей Доренко. Находились комментаторы, которые говорили о том, что, будто бы, в их словах, на самом деле, содержалась страшная подстава в адрес Ходорковского. Что, вот, на самом деле, они пытались навести суд на какие-то другие преступления Ходорковского, на которые суд не обратил внимания, поскольку занимается какой-т чушью и абсурдом. Мне, честно говоря, представляется эта трактовка, скажем, выступления Грефа в суде болезненными фантазиями и попыткой, ну, хоть как-нибудь уцепиться за какую-нибудь логику и, ну, хоть что-нибудь, хоть как-нибудь протянуть руку, так сказать, информационной помощи организаторам этого процесса. Ну, люди как-то стараются, они, знаете, как это написано было у писателя Платонова, «тихим голосом сомнения дают знать о своей службе». Ну, некоторым хочется дать о своей службе знать вот так. Удивимся этому. Но, по-моему, не более того.

Вот. Посмотрим. Посмотрим, насколько это превратится в тенденцию, насколько право высокопоставленных чиновников, здравомыслящих людей, у которых, так сказать, в головах сохранилось какое-то ясное представление о том, что происходит вокруг и о черном и белом в экономике и политике. Насколько в этой среде окажется теперь допустимым, принятым вот такая вот открытая и, прямо скажем, честная позиция. Посмотрим, последуют ли какие-то санкции против Грефа и Христенко. Это, на самом деле, совершенно не исключено. Во всяком случае, господин Греф давно считается таким инфантериблем российского правительства. Было несколько довольно острых конфликтных, чтобы не сказать «скандальных» ситуаций, которые были с ним связаны. Он как-то и временно уходил в отставку, и потом возвращался, и менял разные должности, и делал разные очень резкие заявления, и вообще как-то известно, что вокруг него довольно много эмоций и довольно много нервов бывает в работе и было, во всяком случае, в работе российского правительства. Посмотрим, как это будет выглядеть дальше.