Подстрочник - Лилианна Лунгина

[Vladimir]

Подстрочник (2009) - TVRip

Режиссер: Олег Дорман
Главный оператор: Вадим Юсов
Жанр: Документальный
Эфир: ВГТРК
Год выхода: 2009



О фильме:
Долгая жизнь Лилианны Зиновьевны Лунгиной, прославленной литературной переводчицы, удивительно глубоко и ясно выразила двадцатый век.
Лунгина оказалась причастна ко многим главным событиям и темам века. Она родилась в России, ее детство прошло во Франции, Палестине и Германии. В начале тридцатых годов Лиля вернулась на родину. Пройдя через множество испытаний, тринадцатилетняя девочка возвратилась домой вполне зрелым человеком, привыкшим к свободе. Вновь увидеть Европу ей довелось только через пятьдесят лет…
Фильм "Подстрочник" - киномонолог Лилианны Лунгиной о жизни души и мира вокруг. С беспощадной зоркостью рассматривая собственное развитие с малых лет до последних дней, она делает внутренние события не менее увлекательными, чем внешние. Ее рассказ - это уникальное сочетание исповеди и масштабности, крупного и общего плана: это и портрет и фреска, потому что героиня ни на минуту не упускает из виду жизнь общую, общественную, пытаясь представить зрителям судьбу России и отчасти Европы в ХХ веке.
Семейная драма - и судьбы русских эмигрантов "первой волны", первая любовь - и столкновение с зарождающимся немецким фашизмом, смерть отца - и трагедии тридцать седьмого года. Быт и нравы предвоенной Москвы, аресты и казни, студенчество и профессура после "венгерских событий", движение сопротивления, распад советской империи - вот некоторые исторические темы устного романа Лунгиной, бывшие прежде драматическими сюжетами ее собственной судьбы…
Марина Цветаева, Виктор Некрасов, Давид Самойлов, Александр Твардовский, Александр Солженицын, Евгений Евтушенко, Никита Хрущев, Андрей Синявский, Иосиф Бродский, Астрид Линдгрен, а также люди не знаменитые, но представляющие судьбы разных слоев общества стали героями ее повествования, участниками и друзьями ее жизни.
Лунгина обладает редким даром рассказчицы, она говорит легко, просто, весело, а выходит глубоко и трогательно. Говорит не для избранных, не для всех - для каждого. Это не записные байки, как бывает, мысль и чувство рождаются на наших глазах.
Действие фильма разворачивается в Полтаве, Петербурге, Коктебеле, Тель-Авиве, Берлине, Париже, Сен-Жан де Люзе, Набережных Челнах.

Для справки
Лилианна Зиновьевна Лунгина (16 июня 1920, Смоленск - 13 января 1998)
Девичья фамилия Маркович - переводчик художественной литературы. Жена кинодраматурга Семена Лунгина, мать кинематографистов Евгения и Павла Лунгиных. Детство провела в Германии и Франции. В 1933 году вернулась с матерью в СССР. Закончила ИФЛИ, а затем аспирантуру. Преподавала французский и немецкий языки. Была знакома и поддерживала дружеские отношения с Виктором Некрасовым, Александром Галичем, Давидом Самойловым.

В переводах Лунгиной русские читатели узнали "Малыша и Карлсона", "Пеппи", романы Гамсуна, Стриндберга, Фриша, Сименона, Белля и Виана. Позже сама шведская писательница признавала, что благодаря таланту Лунгиной (переведшей еще три книги Линдгрен: о Пеппи, Эмиле и Рони) ее герои стали в России популярны и любимы, как нигде в мире.
Олег Дорман - ученик Семена Лунгина и Людмилы Голубкиной - работал над картиной 10 лет.

Релиз: клуб Fenix
TVRip от: mikloeff
Продолжительность: 01:40:46

Файл: AVI
Формат: DivX
Качество: TVRip
Видео: 704x528 (4/3), 25 fps, DivX 5, 1800 kbps (0.20 b/рх)
Звук: 48 kHz, MPEG Layer 3, 2 ch, ~128.00 kbps avg.
Размер: 1.36 Gb


Фильм 1-й. Мир.
Действие фильма начинается в Полтаве начала двадцатого века. Двое влюбленных разлучены - ее увозят в Палестину, он идет на Мировую войну и попадает в немецкий плен. Любовь соединяет их в Петербурге после революции, и у них рождается дочка Лиля. Однако история снова разлучает семью, и мама с дочкой оказываются одни в Германии, а потом во Франции. Они организуют кукольный театр и постепенно становятся парижанками. Только через несколько лет им удается вернуться в СССР к отцу. Тринадцатилетняя девочка, выросшая в Европе, открывает для себя небывалую действительность.

[Для просмотра данной ссылки нужно зарегистрироваться] - 190.7 Mb
[Для просмотра данной ссылки нужно зарегистрироваться] - 190.7 Mb
[Для просмотра данной ссылки нужно зарегистрироваться] - 190.7 Mb
[Для просмотра данной ссылки нужно зарегистрироваться] - 190.7 Mb
[Для просмотра данной ссылки нужно зарегистрироваться] - 190.7 Mb
[Для просмотра данной ссылки нужно зарегистрироваться] - 190.7 Mb
[Для просмотра данной ссылки нужно зарегистрироваться] - 190.7 Mb
[Для просмотра данной ссылки нужно зарегистрироваться] - 59.5 Mb

Фильм 2-й. Иностранка.
Лилю выгоняют из комсомола - она заступилась за детей "врагов народа", а через некоторое время предлагают стать секретной осведомительницей НКВД.

[Для просмотра данной ссылки нужно зарегистрироваться] - 190.7 Mb
[Для просмотра данной ссылки нужно зарегистрироваться] - 190.7 Mb
[Для просмотра данной ссылки нужно зарегистрироваться] - 190.7 Mb
[Для просмотра данной ссылки нужно зарегистрироваться] - 190.7 Mb
[Для просмотра данной ссылки нужно зарегистрироваться] - 190.7 Mb
[Для просмотра данной ссылки нужно зарегистрироваться] - 190.7 Mb
[Для просмотра данной ссылки нужно зарегистрироваться] - 190.7 Mb
[Для просмотра данной ссылки нужно зарегистрироваться] - 32.4 Mb

Фильм 3-й. Любовь.
Она видела его третий раз в жизни, но когда он шепнул "останься" - осталась на всю жизнь.

[Для просмотра данной ссылки нужно зарегистрироваться] - 190.7 Mb
[Для просмотра данной ссылки нужно зарегистрироваться] - 190.7 Mb
[Для просмотра данной ссылки нужно зарегистрироваться] - 190.7 Mb
[Для просмотра данной ссылки нужно зарегистрироваться] - 190.7 Mb
[Для просмотра данной ссылки нужно зарегистрироваться] - 190.7 Mb
[Для просмотра данной ссылки нужно зарегистрироваться] - 190.7 Mb
[Для просмотра данной ссылки нужно зарегистрироваться] - 190.7 Mb
[Для просмотра данной ссылки нужно зарегистрироваться] - 77.6 Mb

Фильм 4-й. Возвращение
Спустя полвека, уже прославленной переводчицей, Лиллианна Лунгина сумела впервые поехать в Европу и замкнуть круг своей жизни.

[Для просмотра данной ссылки нужно зарегистрироваться] - 190.7 Mb
[Для просмотра данной ссылки нужно зарегистрироваться] - 190.7 Mb
[Для просмотра данной ссылки нужно зарегистрироваться] - 190.7 Mb
[Для просмотра данной ссылки нужно зарегистрироваться] - 190.7 Mb
[Для просмотра данной ссылки нужно зарегистрироваться] - 190.7 Mb
[Для просмотра данной ссылки нужно зарегистрироваться] - 190.7 Mb
[Для просмотра данной ссылки нужно зарегистрироваться]

[Vladimir]

Радиостанция "Эхо Москвы" / Человек из телевизора / 11.07.2009
[Для просмотра данной ссылки нужно зарегистрироваться]
Гости: Ирина Петровская,Леонид Парфенов
Ведущие: Ксения Ларина

К. ЛАРИНА – Приятно, когда есть что обсудить. Скажи, Ир.

И. ПЕТРОВСКАЯ - Да, нежданно-негаданно, что самое интересное.

К. ЛАРИНА – Потому что летом обычно думаешь: Господи, ну что же такое вспомнить. Вспомнить нечего. А сейчас подарок. Огромное количество вопросов пришло сегодня на нашу программу. Даже не вопросов, там большинство реплик и восторгов, связанных с фильмом Олега Дормана «Подстрочник», который стал событием не только недели, но и сезона.

И. ПЕТРОВСКАЯ – Я, может быть, сказала бы, нескольких сезонов.

К. ЛАРИНА – Потому что как ты назвала даже свой текст в «Известиях» - «Необыкновенное чудо», чудо то, что это показано по центральному каналу и не в 3 часа ночи, а в 22.30.

И. ПЕТРОВСКАЯ - И не по «Культуре».
К. ЛАРИНА – А по «России». В течение 4-х дней.
И. ПЕТРОВСКАЯ - По-моему, 8 часов.
К. ЛАРИНА – 16 серий.

И. ПЕТРОВСКАЯ - 8 часов эфирного времени, я считаю, что время, особенно первой части каждого фильма было вполне приемлемое. Потом это уже заканчивалось ближе к часу, я думаю, что многие по этой причине вынуждены были отойти от экрана. Но с другой стороны я уверена, что некоторое количество людей даже может быть, не ожидая от себя, что это их заинтересует, просто сели и уже не смогли оторваться. Я когда смотрела Интернет, в форумах, в том числе есть такого рода отклики, что увидели, завороженные застыли и дальше начали смотреть и внимательно следить. Последним двум часам не очень повезло, их отодвинули еще на час.

К. ЛАРИНА – Когда про Василия Аксенова был фильм.
И. ПЕТРОВСКАЯ - Но в данном случае контексты все равно совпали…
К. ЛАРИНА – И публика та же была.

И. ПЕТРОВСКАЯ - И публика была абсолютно та же. Другое дело, что в этот момент в какой-то момент еще наложилась «Школа злословия» повтор, с совершенно восхитительным, замечательным интервью с В. П. Аксеновым. Это был повтор, но я думаю, что многие не видели по той же причине, потому что «Школа злословия» очень поздно выходит. Но в данном случае пришлось разрываться, кто-то кто имеет возможность записать, может быть, потом посмотрел и то, и другое. Но вот эта интеллектуальная насыщенность, в том числе и благодаря, как я написала, извини, что цитирую: и счастью, и несчастью сошлась. Счастье – потому что нежданная премьера «Подстрочника», который очень долго ждал своего часа и чудом дождался. И несчастье – уход Василия Павловича. Но благодаря этому, если здесь уместно это слово, благодаря этому и на «Культура» и на Первом канале…

К. ЛАРИНА – «Линия жизни» какая была замечательная.

И. ПЕТРОВСКАЯ - И на «России» снова появился Василий Павлович, который при жизни был не очень избалован вниманием федеральных каналов. Хотя я сейчас прочитала в «Российской газете» некролог в связи с уходом Василия Павловича и поразилась, что он подписан в основном нашими медийными руководителями. Это и Михаил Сеславинский, и Олег Добродеев, и Константин Эрнст, и Кулистиков, и Пономарев, и Паухова. Министр культуры Авдеев понятно, по принадлежности, Сеславинский отчасти тоже понятно. А дальше практически все подписи руководителей каналов.

К. ЛАРИНА – Потрясающе.
И. ПЕТРОВСКАЯ - И чем объяснить мне непонятно, я думаю только одним, что большинство из них, кто-то вырос, а кто-то при нем все это было, кто постарше. Именно на этих книгах на этой культуре.

К. ЛАРИНА – Кстати, фильм, который они показали по «России» перед Лунгиной – «Жаль, что вас не было с нами» про В. П. Аксенова, очень хорошо сделан.

И. ПЕТРОВСКАЯ - Это потому что делали очень хорошие документалисты. Которые делали фильмы про Бродского, про Довлатова. Это Елена Якович и Алексей Шишов. Действительно очень давно уже работающие в этом жанре.

К. ЛАРИНА – И редкие кадры показали. И молодого Аксенова, и фрагменты из спектакля «Все на продажу» Театра «Современник» с совершенно потрясающим Олегом Табаковым в роли буфетчицы Клавы. Но давайте вернемся к «Подстрочнику», мы хотели нашим слушателям дать возможность поговорить с Леонидом Парфеновым, который приложил руку к тому, чтобы это кино дошло до зрителя. И мы с ним свяжемся минут через 5-10. что касается самого факта и формата, все-таки скажи, Ир, в чем магия этого жанра? Вернее в его отсутствии. Вот сидит человек, смотрит в камеру и рассказывает о своей жизни. Это даже не интервью. Здесь нет никаких вопросов.

И. ПЕТРОВСКАЯ - Ты совершенно правильно сказала - магия, обаяние и масштаб личности. В принципе бывает интересно в меньшем объеме слушать любого человека, если он умеет формулировать свои мысли, и если он прожил какую-то жизнь, независимо от того, известный он человек или нет. На этом, кстати, построена та же магия многих документальных фильмов, когда совсем простой человек, и ты все равно не можешь оторваться, потому что на твоих глазах человек проживает какой-то отрезок своей жизни, а ты становишься этому сопричастным. В принципе на эту тему написано очень много работ, о свойстве телевидения и экрана, что это рентген личности. Когда в свое время Владимир Саппак об этом писал, один из первых, да первый, пожалуй, критик и теоретик нашего телевидения, в потрясающей книге, которая совершенно не утратила своего значения и актуальности «Телевидение и мы». Такая классика телевизионной аналитики. Но аналитика не наукообразная, а написана в очень живой публицистической форме. Именно об этом, что человек со всем его жизненным опытом, образованием, обаянием пробивает этот экран, и нет ничего интереснее, чем это явление на экране.

К. ЛАРИНА – Почему же телевидение так редко пользуется этим? Уже телевидение понимает, что в этом заложена невероятная магия.

И. ПЕТРОВСКАЯ - Телевидение само по себе ничего не понимает. Просто был период, далекий и молодые зрители этого не помнят, да и мы в основном многое уже помним по рассказам, мы это читали, когда действительно появлялись такого рода личности на экране.
К. ЛАРИНА – Андроников – классика жанра.

И. ПЕТРОВСКАЯ - Андроников, Каплер, Лотман был целый цикл. Панченко. Много было людей, достаточное количество, которых можно назвать интеллектуальная элита. Вот сегодня все, что светится, блестит, это уже называется элитой. А вот на самом деле элита. Вот она. Она просто отодвинута, задвинута, она сама по себе не рвется на этот экран. Я вспоминаю в «Школе злословия» недавно была замечательная пара – Зинаида Миркина и Григорий Померанц. Они были в диалоге с Авдотьей и Татьяной. И это было тоже абсолютно завораживающее зрелище. Хотя они говорили совершенно не о суетном, не о попсовом, а о своих духовных поисках и исканиях.

К. ЛАРИНА – У нас на связи Леонид Парфенов. Леня, добрый день.
Л. ПАРФЕНОВ - Здравствуйте.

К. ЛАРИНА – Мы пытаемся понять, каким же чудом случилось это чудо. Что такой необычный неформатный фильм как «Подстрочник» возник на российском канале. Учитывая, что вы все-таки анонсировали эту работу, мы так понимаем, что вы имеете отношение к этому чуду.

Л. ПАРФЕНОВ – Мне эти диски дал Григорий Шалвович Чхартишвили. То есть Борис Акунин. А я их свез Олегу Добродееву. Вот собственно и все чудо. Которому я бы не очень радовался на самом деле, потому что все 11 лет, что Олег Дорман доделывал и верил, что все-таки эфир какой-то будет, канал «Культура» ведь тоже существовал, и он тоже отверг эту работу, ему она была предложена. Собственно поэтому и я поехал к Добродееву, понимая, что обычным способом ничего пробить не удается. Добродеев, я полагал про «Культуру», конечно, Добродеев дал диски Сергею Шумакову, еще одному бывшему НТВшнику. А он уже потом перезвонил мне и сказал, что они хотят это ставить на «Россию». Я конечно совершенно не ожидал такой пробивной силы своего обращения. Но понимаете, канал «Культура» должен был из таких работ состоять. А он из таких работ не состоит. Во всем мире культура означает напряжение, провокацию, драму, конфликт и прочее, а у нас благостно-скучное и мне честно признаться всегда неприятно, у меня полно претензий к современному телевидению, но когда ему в образец ставят канал «Культура», мне это кажется неверным. Потому что он у нас скучен, тосклив, он не культура, а культура с большой буквы и в кавычках. И в общем, на мой взгляд является самым советским из имеющихся российских телеканалов. Поэтому то, что наше телевидение в принципе не заточено что называется под то, что подобного рода работы выявлять, находить и делать… (обрыв связи).

И. ПЕТРОВСКАЯ - На самом деле мне кажется это самая важная вещь, которую сказал Леня Парфенов и я кстати сегодня, думая, что мы будем говорить, имела в виду и это. Мы все время стыдливо пытаемся не говорить о канале «Культура», потому что нам кажется, что это последний такой оплот, но на самом деле прав абсолютно Леонид Парфенов, канал «Культура» стал юбилейно-некроложным, я бы сказала.

К. ЛАРИНА – «Линия жизни» там есть, хорошие прекрасные передачи.
И. ПЕТРОВСКАЯ - Есть несколько программ…
К. ЛАРИНА – «Острова» мне очень нравятся.

И. ПЕТРОВСКАЯ - Встречаются очень хорошие программы. Но проблема именно в том, что действительно «Культура» понимается как результат уже нечто давно сделанное, законсервированное и устоявшееся.

К. ЛАРИНА – Да, Лень. У нас прервалась связь. Ну, так мы продолжаем вашу мысль про «Культуру», но возвращаясь к «Подстрочнику». Вот как бы вы определили жанр этой работы?

Л. ПАРФЕНОВ – Жанр работы это фильм-портрет. Потому что все-таки, хотя действительно дар рассказчика уникальный абсолютно и действительно может быть кроме Андроникова и Лотмана я не припомню, кто бы так интересно думал, говорил в кадре. У Андроникова это все-таки были поставленные эстрадные номера, да и у Лотмана это была лекция. А здесь человек, размышляющий вслух, в этом смысле Лилианна Лунгина и вовсе абсолютно уникальна. Но я бы сказал, что это сделано Олегом Дорманом очень хорошо. Потому что та деликатность, с которой сделаны подсъемки и подзвучка той музыкой, классикой ли, песнями тех лет и так далее. Расплескать этот сосуд можно было запросто неделикатными какими-то включениями, заплатами, микшерами какими-то многозначительными, как у нас любят представлять духовность, прости Господи, на экране. Здесь то, что это состояние с тобой, что оно завораживает, оно тебя не выпускает из себя, а едва возвращаешься к нему, как снова в это входишь, это очень важно. Это на самом деле работа тонкая, это не просто камеру поставить, запиши.

К. ЛАРИНА – Тут еще оператор какой. Вадим Юсов. Уровень какой операторский.

Л. ПАРФЕНОВ – Конечно, он все-таки оператор художественного кино. И в этом смысле, что Лилианну Лунгину так любит камера, она так киношно живет, это тоже конечно, важно. Но все-таки на одном бы этом монологе я вас уверяю, минут через 10 нам было бы трудно, потому что это просто не по законам экранного восприятия. Из этого нужно и входить и возвращаться и делать паузу для того, чтобы переваривать сказанное. Здесь все очень темпоритмично, расставлено верно.

К. ЛАРИНА – Я сегодня разговаривала с моей коллегой Майей Пешковой, она сказала, что книга будет сделана по этому фильму. Это действительно так?

Л. ПАРФЕНОВ – Да, но не по этому фильму, она просто является более полной расшифровкой. Потому что естественно для того чтобы отформатировать эти серии и не все может оказаться монтажным или еще по каким-то причинам нельзя взять, это будет полный ее разговор. Говорят, процентов на 25 что ли получается больше объем.

К. ЛАРИНА – Как вам кажется, изменится ли отношение телевизионного руководства начальства к таким неформатным передачам после очевидного успеха «Подстрочника».

Л. ПАРФЕНОВ – Не знаю. Я, во-первых, не знаю об очевидности успеха.
К. ЛАРИНА – Но все же говорят, все обсуждают. Это безусловно событие.

Л. ПАРФЕНОВ – Как-то мне Егор Гайдар звонил и, услышав какое у меня тоскливое настроение, я ему сказал, что рейтинг маленький, он сказал: да как же, все же видели, я сегодня разговаривал… Все видели. Вы ориентируетесь на свой круг.

К. ЛАРИНА – Ну да, как после выборов, никто из твоих знакомых не голосовал за "Единую Россию". Действительно.

Л. ПАРФЕНОВ – Да. Абсолютного очевидного успеха нет. И вряд ли у этой работы может быть такой очевидный и абсолютный успех. И конечно она смотрится диким исключением среди остального эфира. Я бы все-таки полагал, что это дело такого канала как «Культура» должно быть, а не канала «Россия». Или должна быть совсем по-другому сверстана сетка. Мне кажется, что все-таки это исключение, которое новое правило породить не может. Хотя исключение показательное. Но при этом еще давайте не будем забывать, лето и сейчас нет каких-то громких премьер и в этой разряженной обстановке может быть от этого атмосфере такой эфирной это могло бы быть по-другому.
...
И. ПЕТРОВСКАЯ - А может быть сегодня, когда сами руководители говорят, что старое телевидение предыдущая эпоха себя исчерпала, может быть, наконец, кто-то из них дозревает до того, что есть разные категории зрителей. Хотя бы в позднее время.

Л. ПАРФЕНОВ – Мне в этой истории при взгляде на разные цеха этого телевизионного ремесла более всего интересно, что в течение 11 лет эту работу не мог принять канал «Культура». Не просто не мог, а не принял, и Дорман обычным порядком на канал обращался. И то, что пробивать это пришлось через Добродеева, главу всего холдинга, это тоже показатель. Мы под культурой понимаем скукоту, колеблемого пламени свечи царскосельских аллей и не знаем (неразборчиво) поднятых занавесок. Вот в чем проблема. А культура в этом заключается. Цивилизация в этом заключается. В драмах, в столкновениях, жизни, горечи, в провокации, в дерзости и прочее.

К. ЛАРИНА – Там все-таки есть вещи, которые можно назвать настоящими телевизионными почти шедеврами. Я, например, очень люблю «Линию жизни», которая без ведущего, без интервьюера, а просто человек и аудитория.

Л. ПАРФЕНОВ – А что же это не стало столь резонансно как фильм «Подстрочник». Один очень маленький простой вопрос.
К. ЛАРИНА – Вы правы.

Л. ПАРФЕНОВ – Все хорошо, но только говорят об этом. Мы же понимаем, о чем говорят. Что заставляет думать, спорить, обсуждать. Спрашивать: а ты видел или нет. Я же только поэтому. Я посмотрел и понимаю, что если я уговорю посмотреть, то от этого не оторвутся. Я поехал встретиться с О. Б. Добродеевым. Он еще по счастью передал это С. Л. Шумакову. Вот тут я уже точно знал, что эти посмотрят, и я понимал, что с профессиональной точки зрения нет никаких аргументов это не показывать. Потому что это держит, потому что это вещь уникальная. Опять же на «Россию» я не рассчитывал. Но 11 лет Дорман не мог ни найти финансирование и фактически на свои деньги чудом доснимал какие-то кусочки Парижа и прочее, чего было нужно, Набережных Челнов и так далее. Что было нужно для того, чтобы создать контекст этого разговора, монолога. Это показатель.
...
К. ЛАРИНА – Из огромного потока откликов на «Подстрочник» я один выбрала для того, чтобы процитировать. Невозможно все прочесть, огромное количество. Кома – так называется ник слушателя из Москвы: «Несмотря на приезд Обамы, раскоряку Путина и Универсиаду, главным событием недели, безусловно, стал фильм «Подстрочник». Фильм меня покорил. Глядя в открытое и умное лицо Лилианны Лунгиной и слушая её честный и откровенный рассказ, проникаешься безмерным уважением к людям, прошедшим через ад совка, не потерявшим чувство собственного достоинства, не превратившихся в «единый советский народ», не утратившим веры в людей и не потерявшим неиссякаемый оптимизм. В «Подстрочнике» нет фальши, нет бравады, нет пиара, а есть простая человеческая мудрость, способная, как мне кажется, сделать людей немножко добрей, немножко умней, и заставляющая задуматься и постараться жить, как ты сам хочешь, а не как тебе позволят. К сожалению, становится грустно оттого, что большое количество людей, живших и живущих в одно время с Лунгиной, посмотрев фильм, не воспримут её, как нечто обычное, и не воздадут ей должное за прямоту, а будут искать в её истории изъяны, рассматривать её поступки со своей колокольни и ненавидеть. Ненавидеть за то, что часть своей жизни она прожила за границей; что всего добивалась сама, а не ждала, что всё само собой образумится; что была успешна в своей работе; что была счастлива в своей семье; и что (в конце концов) она еврейка. Практически первое, что пришло на ум после просмотра, - почему бы Олегу Дорману ни создать цикл фильмов о людях, достойно прошедших через все перипетии сложной российской истории и оставшихся самими собой. Но нужны ли подобные фильмы нашим эрнстам, добродеевым и кураторам ТВ. Наверное, нет. И, к сожалению, фильм, подобный «Подстрочнику» увидит свет ещё не скоро, если вообще увидит. А Олегу Дорману особое спасибо». Я прочитала практически весь текст, мне кажется он резюмирующий.

И. ПЕТРОВСКАЯ - Фильмы, подобные «Подстрочнику» создать довольно сложно. Тут многое совпало и то, что Олег Дорман был студентом мужа Лилианны Лунгиной.
К. ЛАРИНА – Он был вхож в дом, близким человеком.

И. ПЕТРОВСКАЯ - Он завоевал доверие. Она вначале рассказывала историю за завтраками, как он сам где-то рассказывает. Просто ходил каждый день к ним и она рассказывала. Тогда он предложил сделать фильм, и после этого прошло какое-то время, уже не стало Семена Лунгина, и тогда она согласилась на монологи под камеру. И как бережно это сделано. И как схвачено что-то главное. И самое главное, конечно, сам человек. Потому что помимо всего прочего ужасно подкупает отсутствие пафоса, обвинительного в том числе, которым многие грешат. Она рассказывает, несмотря ни на что обо всем с невероятным юмором. И какие-то вещи на твоих глазах, выводы рождаются. И она сама удивляется даже и говорит, вот, кстати, сейчас мне пришло в голову.

К. ЛАРИНА – Это самое любимое, когда на твоих глазах размышляющий вслух человек. Когда ему здесь в эту секунду эта мысль пришла.

И. ПЕТРОВСКАЯ - И она сама удивляется этой мысли или краткому резюме, которое вдруг ей пришло в этот момент на ум. А больше всего меня тронуло, практически до слез, когда она в последних уже буквально минутах этого фильма рассказывает о своей семейной личной жизни с Семеном Лунгиным в каких-то невероятных без пафоса, без очевидных слез, хотя понятно, что жизнь ее с уходом Семена Лунгина, с которым она прожила 49 лет, она говорит сама, изменилась кардинально. Но то, как она рассказывает, что мы жили легко и весело, несмотря на то, что вокруг был этот ад, я сейчас конечно своими словами пересказываю, мы были настолько погружены, даже не погружены, а связаны друг с другом, что это сделало при всем притом нашу жизнь легкой, веселой, праздничной, счастливой. И когда ушел Семен Лунгин, она говорит, я поняла, что такое горе. Горе – это отсутствие желаний. И она так говорит это, что просто слезы наворачиваются. И понятно, что это тоже невероятный труд - сохранить отношение к жизни, несмотря ни на что, на все привходящие обстоятельства. Хотя они были чудовищные.

К. ЛАРИНА – Можно я прочту. Я все-таки нашла. «Это была такая скука, посадить картавого человека и заставить это слушать? Крайне неинтересно. Она имеет отношение к Павлу Лунгину?» - Елена, Санкт-Петербург.

И. ПЕТРОВСКАЯ - Елена, кто же вас заставлял-то такую скуку переживать. Она имеет прямое отношение и если бы вы действительно смотрели и слушали, то вы бы узнали, что она рассказывает о своих сыновьях и в том, что она имеет прямое отношение к Павлу Лунгину. Она его мама.
К. ЛАРИНА – Так она же еще себя считает Еленой из Санкт-Петербурга.

И. ПЕТРОВСКАЯ - Елена из Санкт-Петербурга, немножко надо было потерпеть, 10 минут прошли, вы отвалились с ощущением, что картавая вам не интересна, кстати, Ленин был картавый. А миллионы как завороженные слушали, хотя я сомневаюсь, что это было столь же замечательно и интересно. Ну, когда человек не стесняется обнародовать свою замшелость, мне кажется, что это очень о многом говорит. И в том числе про этого человека. Или в первую очередь про этого человека. Не интересно – переключись. Никто не заставляет.

К. ЛАРИНА – Ее раздражают восторги, конечно. Ее бесит это, есть такие люди, которых это бесит.

И. ПЕТРОВСКАЯ - Бесит потому что ничего человек не понял. Не посмотрел, судя по вопросу, потому что очень скоро стало понятно, какое она отношение имеет к Павлу Лунгину. Хотя не это там главное. Но и это тоже очень важная вещь в понимании этого человека. Что у нее вырос талантливый сын.
...

И. ПЕТРОВСКАЯ - Я сейчас ничего не предлагаю. Я говорю только о том, что так случилось уже 10 лет, в прошлом году праздновали канала «Культура», что с его появлением легально культура вся туда перенеслась. Все, что выше пояса, условно говоря, все туда. И действительно рассказывали телевизионщики, это как анекдот звучит, но это так, им говорили. Духовка и половуха это называется. Вот вся духовка, то есть духовное или мало-мальски связанное с духом все-таки, а не с плотью, все немедленно на «Культуру», при этом конечно у него меньше охват, и он нишевый. А нишевые каналы всегда просто исторически, гносеологически, имеют намного меньше аудиторию, чем другие. Я уверена, возвращаясь к разговору с Леней Парфеновым, что резонанс от фильма «Подстрочник» именно поэтому столь велик по нашему пониманию и разумению, что он показан на канале «Россия», а не на канале «Культура». Именно поэтому. Потому что он настолько выбился сам по себе из общей стилистики сегодняшних главных каналов, что это уже само по себе становится событием. Помимо всего прочего, что этот фильм действительно выдающийся и человек, который в нем представлен, выдающийся. На «Культуре» я боюсь, это бы не прозвучало.

К. ЛАРИНА – Это бы потонуло в таком общем стиле.

И. ПЕТРОВСКАЯ - Да. Кто-то посмотрел, кто-то нет. Посмотрели кусочки, переключились на другие каналы. Потому что есть ощущение, что при всем несовершенстве нынешних каналов там что-то происходит. Там можно увидеть изредка какую-то живую жизнь. И поэтому из музея люди возвращаются все-таки в жизнь. А, пожалуй, можно было бы частично назвать сегодня канал «Культура» музеем. Иногда качественным, иногда не очень.
...
И. ПЕТРОВСКАЯ - Точно также очень потенциально богатая программа, не финансово конечно, «Тем временем» Александра Архангельского. Он вырос в замечательного совершенно ведущего. Он сам умен, тонок.

К. ЛАРИНА – Тоже слышно, что можно, что нельзя. Слышно в выборе темы, подборе гостей. В том даже векторе как беседа направлена.
И. ПЕТРОВСКАЯ - Даже здесь существует этот стоп-лист и свои ограничения.

К. ЛАРИНА – А какая замечательная «Театральная летопись», под юбилеи сделанные сериалы с Олегом Басилашвили, Сергеем Юрским. Это же невозможно оторваться.

И. ПЕТРОВСКАЯ - На этой неделе будет Александр Ширвиндт.
К. ЛАРИНА – Совершенно замечательные программы. И очень важно, на этом настаиваю, что там нет ведущих во всех этих форматах, когда есть человек, там нет посредника между мной и этим человеком.

И. ПЕТРОВСКАЯ - Вот видишь, мы приходим все к тому же, возвращаясь к «Подстрочнику», когда есть человек и есть личность, есть масштаб, есть опыт творческий или жизненный, тогда возникает естественно неподдельный интерес. Но хоть раз мы обсуждали с тем же ражем «Театральные летописи», как мы сегодня обсуждаем «Подстрочник». Хотя тоже по 4 вечера подряд, как правило, очень достойные, очень интересные люди о себе рассказывают.
...

СЛУШАТЕЛЬ – Добрый день. Любимая передача, любимая Ксения и Ирина. Фильм «Подстрочник» это эликсир жизни, настоящее чудо. Человек, вечность на экране говорит неспешно и в то же время завораживающе. Тактично, мило, обаятельно. А какие нравственные ставки в формировании характера. Этот фильм интересен и людям, прошедшим длинный путь, и, безусловно, молодежи. Спасибо великолепному режиссеру Дорману, великолепному оператору Вадиму Юсову. И вам всего самого хорошего.

К. ЛАРИНА – Спасибо большое. Здесь кстати очень много благодарностей именно в наш с тобой адрес за то, что мы анонсировали этот фильм. Потому что люди, которые телевизор не включают, а среди наших слушателей очень много таких, они ориентировались на нашу прошлую программу и поэтому посмотрели эту работу.

И. ПЕТРОВСКАЯ - Потому что мы еще знали, о чем идет речь. Дело в том, что как выяснилось, и мне и Ксении Олег Дорман передал эти диски, и мы их посмотрели с полным осознанием…
К. ЛАРИНА – Что это никто никогда не увидит.

И. ПЕТРОВСКАЯ - И это непроходимо. Но есть люди, такие как Леонид Парфенов и Григорий Чхартишвили, которые оказались способны на поступок и мы сейчас обменялись и укорили себя в том, что мы были инертны по отношению к этой работе. Но прекрасно понимали, какого это уровня фильм.
К. ЛАРИНА – Алло. Здравствуйте.

СЛУШАТЕЛЬ – Добрый день. Это Марьяна. Ксения, я хотела сказать о фильме «Подстрочник». И обратить внимание вот на какую вещь. Сама Лилианна говорила, сравнивая Солженицына и Шаламова о том, почему такое сильное воздействие произвели произведения Солженицына. Он выбрал счастливый день. И, рассказывая о своей жизни, очень тяжелой, сложной, Лилианна Лунгина не фиксировала внимание на том, что было плохо. Она рассказывала о своей жизни, но не было в ее интонациях, в ее голосе, в ее мимике форсирования и трагизма. И возможно именно поэтому это завораживало. И второе, была живая мысль, мысль рождалась. Это чувствовалось и то, как она рефлексировала, те точки своего роста, точки изменения своей жизни, я думаю, многих людей в частности меня заставили задуматься над тем, что было. И это видимо, был второй фактор, который не давал возможности вообще отлучиться от экрана.

К. ЛАРИНА – Спасибо большое. Нечего даже добавить. Алло. Здравствуйте.

СЛУШАТЕЛЬ – Добрый день. Татьяна, Санкт-Петербург. Счастлива, что дозвонилась. Я бы хотела бы отметить такой момент, о котором вчера очень точно сказал Сергей Пархоменко. Тот изумительный русский язык, на котором говорила Лилианна Лунгина. Никаких «как бы», «типа», красота этого русского языка в полной мере была ею продемонстрирована. Это было замечательно. Спасибо большое.

К. ЛАРИНА – Спасибо. Я хочу сказать спасибо и Сергею Пархоменко, поскольку о существовании этой работы я узнала от него. Поэтому, Сережа, огромное тебе за это спасибо. Я думаю, что Сергей тоже немало сделал для того, чтобы этот фильм появился на российском канале. Алло. Здравствуйте.

СЛУШАТЕЛЬ – Здравствуйте. Меня зовут Дмитрий, я из Санкт-Петербурга. Я бы хотел рассказать по поводу «Подстрочника». Дело в том, что мне не так много лет, 21.
К. ЛАРИНА – Совсем немного.

СЛУШАТЕЛЬ – Но я принимал участие, когда был помладше, когда учился в школе в телеигре «Игра ума». Наверное помните была на Пятом канале.
И. ПЕТРОВСКАЯ - Я знаю. Делали Наталья Серова и Татьяна Смородинская.

СЛУШАТЕЛЬ - И тогда было одно из домашних заданий для школ сделать что-то такое, мы поехали в Дом актера, дом для престарелых актеров. Который находится в Санкт-Петербурге.
К. ЛАРИНА – Дом ветеранов сцены.

СЛУШАТЕЛЬ – Да. И конечно, тоже, как и в случае с «Подстрочником» там люди, им есть что сказать, у них совершенно поставленная речь, им не надо думать, мысль тоже рождается на ходу.
И. ПЕТРОВСКАЯ - Думать-то надо…
К. ЛАРИНА – Они просто это делают очень быстро.

СЛУШАТЕЛЬ – Нет, они уже подумали в свое время. Им есть что сказать. Это удивительно, что люди, которым стоит отдать честь, их вообще нет на телевидении. Отсутствуют. Это крайне печально.
К. ЛАРИНА – Спасибо большое. Важно, что от молодого человека пришло такое мнение.

И. ПЕТРОВСКАЯ - Я много лет назад была в Доме ветеранов сцены в Матвеевском у нас, еще был жив Алексей Габрилович, замечательный режиссер и мы навещали вместе с ним отца Евгения Габриловича. И там подошли люди, и меня потрясло, когда вдруг кто-то начал рассказывать: помню, едем мы с Куприным на поезде из Санкт-Петербурга. - С каким Куприным? – Да с Александром Ивановичем. И я думаю, что и сейчас там есть люди, которым действительно есть, что рассказать и не надо подыскивать слова. Просто всем лень, все ленивы, нелюбопытны, и самое главное все давно привыкли исходить из предложенных обстоятельств. Лучше попроще, быстрее, как требуют того сегодняшние каналы, а, к сожалению, целый пласт культуры уходящей во многом остается за кадром.

К. ЛАРИНА – Ушедшей.
И. ПЕТРОВСКАЯ - Или на наших глазах уходит поколение. В. П. Аксенов 76 лет. Эта плеяда уходит, вот что обидно.
...

[Vladimir]

Радиостанция "Эхо Москвы" / Суть событий / Пятница, 03.07.2009
[Для просмотра данной ссылки нужно зарегистрироваться]

С.ПАРХОМЕНКО: ... обращу ваше внимание вот на что. Нас с вами ждет совершенно поразительное впечатление, и я от всей души вам его рекомендую. Начиная с понедельника, в эфире, как это ни поразительно, 2-го канала, государственного канала российского телевидения, канала РТР, пойдет совершенно потрясающий документальный фильм. Он будет идти четыре вечера подряд – понедельник, вторник, среду и четверг. Начинаться он будет без чего-то одиннадцать, в 22.45, по-моему. Фильм называется «Подстрочник». Это история жизни одной женщины, одной нашей с вами соотечественницы, знаменитой переводчицы Лилианны Лунгиной. Режиссер Олег Дорман записал теперь уже много лет назад, 11 лет тому назад, ее рассказ о своей жизни. Просто о жизни вместе с российской историей. И смонтировал из этого вот такой огромный фильм. Никто не верил, что он когда-нибудь будет показан по телевидению. Но в некотором роде случилось чудо, объяснения которому до сих пор лично у меня нет. Я только знаю, что в судьбе этого фильма принимало участие несколько хорошо заметных наших культурных деятелей. В частности, Григорий Чхартишвили, которого вы знаете как Бориса Акунина, Леонид Парфенов, известный журналист, актриса Алла Демидова, которая тоже высказывается об этом фильме. Так вот, посмотрите это кино. Потому что вот там живая история, вот там история свободная и навсегда защищенная от фальсификаций. Потому что это история живого человека. Это история одной человеческой судьбы. Это история женщины, очень мудрой, очень глубокой, очень образованной, многое понявшей про свою жизнь и про нас. И я очень рад, что это кино появится в эфире, и очень вам его рекомендую. «Подстрочник», РТР – начиная с понедельника, четыре вечера подряд, 22.45 – смотрите. И мне кажется, что после этого разговоры о том, что мы все с вами как-то настроены фальсифицировать историю и государство нужно защитить перед лицом нас, фальсификаторов, эти разговоры будут звучать совсем иначе.
...
Я еще раз вам хочу сказать, что место вам всем в понедельник, вторник, среду и четверг, начиная с без четверти одиннадцать, у телевизора – смотреть фильм «Подстрочник» по 2-му каналу Российского телевидения, удивительную, мудрую, глубокую и очень печальную картину, хочу вас предупредить, жизнь одной великой женщины, в которой вы узнаете много знакомого, обнаружите много того, что касается вас лично. Я вас уверяю. Посмотрите эту удивительную историю. Я – Сергей Пархоменко. Это была программа «Суть событий». Всего хорошего. До свидания.

===+===
Радиостанция "Эхо Москвы" / Суть событий / Пятница, 10.07.2009
[Для просмотра данной ссылки нужно зарегистрироваться]
Ведущие: Сергей Пархоменко

Очень много вопросов по поводу, несомненно, главного культурного события этой недели. Нету никаких ему конкурентов, несмотря на то, что на этой неделе еще и кое-какие театры были открыты, и кое-какие выставки работают, и книги выходили, и фильм чудесный детский «Ледниковый период-3», который мне еще только предстоит посмотреть, тоже вышел на этой неделе. Но главное событие, конечно, было не это, а тот самый фильм «Подстрочник» Олега Дормана, о котором я имел честь и удовольствие вам рассказать в прошлой программе. Он-таки, действительно, прошел по второму каналу, по официозному российскому каналу РТР. Прошел с успехом, даже если брать вот эти вот утлые рейтинговые показатели, которыми мы можем распоряжаться. «Утлые», я имею в виду потому что не много в них смысла и не много в них информации, но и они выглядели неплохо: из 4-х вечеров все четыре РТР в российском разрезе была впереди своего главного конкурента Первого канала в то время, когда шел этот фильм, 3 из 4-х раз была впереди и среди московской аудитории. Это означает, что фильм был в это время, достаточно позднее, вечернее самой смотримой, если можно так выразиться, программой на российском телевидении, больше чем его никто не смотрел.

Это блистательная картина. Несомненно, это большой успех. Я поздравляю всех, кто имел к этому отношение. У меня вот здесь некоторые слушатели спрашивают, какое я имел к этому отношение, потому что я там, действительно, появился в большом списке людей, которых благодарит съемочная группа? Ничтожная там моя роль. Я там, кажется, в первой серии читал какой-то закадровый французский текст – меня просто попросили с хорошим французским произношением, которое, слава Богу, у меня есть эти 2 фразы прочесть. Вот и все.

А на самом деле огромное количество слушателей – и Алексей из Воскресенска, Татьяна Механик – Механик, это фамилия, как я понимаю, – которая живет в Германии, Анна из Санкт-Петербурга, Евгений опять из Германии, Виталий из Санкт-Петербурга, Михаил из Москвы, Вероника из Ленинграда, Светлана из Москвы, Софья из Санкт-Петербурга, Михаил Каснер из Москвы и многие-многие-многие другие, я мог бы тут перелистывать долго эти страницы – благодарят авторов за этот фильм, восхищаются этим фильмом. Спрашивают, кстати, где можно купить DVD. Ну, я так понимаю, что сейчас нигде нельзя купить DVD, фильм только что вышел, хотя снят был 11 лет тому назад и, что называется, лежал на полке все это время, на полке, просто, у автора Олега Дормана. Но я, в общем, не сомневаюсь, что после этого показа, очень успешного показа на РТР, наверняка он пойдет и еще в эфире, и какие-нибудь кабельные каналы или каналы чуть-чуть поменьше – поменьше чем РТР, я имею в виду – типа СТС, Культура и так далее я почти не сомневаюсь тоже возьмут его в эфир, и я уверен, что кто-нибудь из производителей DVD-продукции тоже отреагирует на этот фильм. Я думаю, что в ближайшие же недели вы сможете его купить. У меня спрашивают: «Где можно его скачать в сети?» Ну, с прискорбием сообщаю, что можно уже его скачать в сети, к сожалению. Где – разумеется, не скажу и воспользуюсь случаем, чтобы призвать наших слушателей к тому, чтобы проявить какую-то солидарность с авторской группой, которая положила огромный кусок своей жизни на этот фильм. И если сегодня эти усилия останутся, что называется, без вознаграждения, потому что все желающие задарма скачают это кино из интернета, по-моему, это будет большая несправедливость и, мне кажется, все мы можем позволить себе на своем собственном месте своим собственным решением этой несправедливости каким-то образом сопротивляться.

В связи с этим фильмом, ну, мне бесконечно задают вопросы, почему, на мой взгляд, его показали. Я думаю, что это классический случай, когда, что называется, система дала сбой, остается только радоваться этому сбою, но тем не менее, это так. Дала она его, потому что к делу подключились умные талантливые влиятельные и очень эффективные люди. Среди них Борис Акунин, который, на самом деле Григорий Чхартишвили, Леонид Парфенов, хорошо известный вам телевизионный журналист, еще несколько человек, которые обратились к телевизионному начальству с настоятельными рекомендациями по меньшей мере посмотреть на этот фильм, обратить на него внимание. И вот он был показан. Есть масса инсинуаций по поводу того, что да, вот его специально поставили в эфир для того, чтобы отвлечь интеллигенцию от Обамы. Я не верю в эти комбинации, мне это кажется смешным. Мне кажется, что никакого, на самом деле, такого замысла там нет.

Фильм пошел, и, по-моему, он имел грандиозный совершенно эффект, в том числе помимо своего художественного и, так сказать, содержательного эффекта есть еще один очень, по-моему, неожиданный. Я имею в виду то, что переживали мы все, мы, которые смотрели этот фильм, в тот момент, когда этот фильм оказывался встык с рекламными блоками. Это было столкновение лоб в лоб с сегодняшней реальностью. По-моему, это совершенно потрясающей силы эксперимент, который был на наших глазах вот так вживую поставлен российским телевидением, и результат совершенно сногсшибательный. Мне кажется, что именно в эти моменты вы видите, до какой степени глубоко зашло разложение вот этой самой российской медийной сферы. И вместе с нею того, я бы сказал, зрительского класса, на который эта сфера опирается. Мы видели с вами стык с этим фильмом, в котором изумительный, умный, глубокий, все понимающий, все переживший и умеющий объяснить изумительным русским языком человек, живет вот в этих кадрах фильма Олега Дормана «Подстрочник». Так вот, мы видели, как кадр в кадр это сталкивалось с миром, где мертвые, освещенные каким-то странным зеленым цветом, искусственно улыбающиеся, надрывно хохочущие люди рекламировали какие-то странные товары, какие-то невероятные пошлые и унылые в то же время, натужные веселья. Какие-то странные сериалы, каких-то жутких размалеванных баб, которых выдают нам за красавиц, и так далее, и так далее.

Это замечательная такая наглядная демонстрация, очень эффектная. Я думаю, что мало есть на свете телевизионных режиссеров и специалистов по телевизионным эффектам, которые могли бы так мощно продемонстрировать эту разницу. Вот эту машину времени, которая перекидывала нас туда и обратно, из одной эпохи, из эпохи и из мира живых, глубоких, умных и добрых людей перекидывала в эпоху другую, вот в ту, которую выстраивает сегодня российское телевидение, стремясь таким образом отвлечь российское общество от того, что вокруг происходит, стремясь подморозить его реакцию на окружающую жизнь.

Это серьезная вещь, и мне кажется, что если что-то испугает наших телевизионных начальников или тех, кто им приказывает в этой истории и в этом эксперименте, то именно вот этот стык, именно то, что вся эта история выглядит совершенно разоблачительно для российского телевидения. Я в данном случае имею в виду не канал РТР, которому, я еще раз скажу, очень благодарен и руководителям этого канала глубоко и искренне благодарен за то, что они позволили себе такую вольность и эти 8 часов эфира отдали под этот фильм. Тем не менее, да, я имею в виду, конечно, когда говорю о российском телевидении, не только этот канал, а весь комплекс, так сказать, российского телевидения. Вот это может оказаться невыносимым для тех, кто строит сегодня российскую общественную жизнь и в том числе российскую политику на телевизионной пропаганде как на основном инструменте, как на основном политическом фундаменте.

Вот что я хотел сказать об этом фильме. Я не сомневаюсь, что разговоров по его поводу будет еще много. Завтра, наверняка, в программе Ксении Лариной и Ирины Петровской вы тоже про это услышите, уж не без этого – Ирина Петровская написала уже текст по поводу этого фильма в «Известиях», и вообще пресса была очень большая. Так что, я думаю, дискуссия еще будет продолжаться.
...

[Vladimir]

Радио Свобода / Час прессы / Смотрим телевизор
[Для просмотра данной ссылки нужно зарегистрироваться]
Судьба крупным планом: Анна Качкаева и режиссер Олег Дорман обсуждают фильм "Подстрочник"
06.07.2009

Анна Качкаева: Сегодня со мной в студии Олег Дорман, режиссер и автор уникальной для сегодняшнего телевидения работы – документального монолога, по которому можно снять на самом деле художественную сагу о 20-м веке. Этот фильм про то, что нет жизни всех, есть жизнь человека, сквозь которую проходит время, люди и складываются эпохи. О своем веке, о тех, кого знала, любила, о том, про что поймут все свои, не только родные и близкие, но и многие соотечественники, завораживает, захватывает, рассказывает потрясающая женщина Лилианна Лунгина – женщина с удивительной судьбой, детство которой прошло в Палестине, Париже, юность в 30-е годы в Москве, а жизнь – в Союзе и в новой России.

Мы вернемся к этому и будем как раз говорить об этом фильме, потому что впереди 16 серий, замечательные четыре вечера на канале «Россия».
...
Сегодня со мной в студии Олег Дорман, режиссер и автор замечательного фильма. Фильм называется «Подстрочник». Лилианна Лунгина, женщина с удивительной судьбой. Она успела побывать у бабушки в Палестине, когда еще не было Израиля, с мамой заходила к Шаляпину в дом на французской Ривьере. Отец ее был советским коммунистом-романтиком, а ее выгоняли из комсомола, потому что заступалась за детей врагов народа. Ее одноклассниками были Давид Самойлов и будущий помощник Горбачева, друзьями Виктор Некрасов и Александр Галич. Лилианна была замечательной переводчицей, она открыла нам Астрид Линдгрен, а текст книжки про Карлсона разошелся на поговорки. Ее муж легендарный Семен Лунгин – сценарист фильмов «Добро пожаловать или посторонним вход воспрещен», «Жил певчий дрозд», «Розыгрыш», «Внимание, черепаха!», «Агония». Один из ее сыновей – ныне знаменитый режиссер Павел Лунгин. А Олег Дорман, фильм которого 10-11 лет пробивался к зрителю, - ученик Семена Лунгина. Главный оператор «Подстрочника» - знаменитый Вадим Юсов. А отношение к тому, чтобы фильм все-таки мы с вами увидели, имели Борис Акунин и Леонид Парфенов, которых Олег Дорман не знал, но они хлопотали за картину. Олег Добродеев, как я поняла, ее посмотрел и принял решение о показе. И вот сегодняшним вечером мы будем ее смотреть.

Я из 16 серий посмотрела четыре внимательно и поняла, что вы не могли не снимать. Вы просто этой женщиной заболели. Так?

Олег Дорман: Да, конечно. Или, наоборот, я ею выздоровел.Да, она в самом начале фильма говорит, что все это огромное устное произведение она предпринимает для одной простой цели. Она говорит: «Я знаю, что сейчас много отчаяния живет в душах людей. Я постараюсь показать на примере своей жизни, как многое, что в начале кажется неудачным, в результате ведет к удаче». Так что вся эта затея имеет четкий, как говорит Лиля, мессаж, по-французски послание. Спасибо вам за добрые слова.

Анна Качкаева: Мы будем рассказывать о фильме и о том, как он снимался. Это тоже отдельной истории заслуживает. Меня вот что интересует. Когда живешь рядом с историей, а мы с вами ровесники, у меня тоже были свои учителя университетские из тех , из бывших и с биографией. Когда ты рядом с этой историей живешь и запросто заходишь в такой дом московский к таким людям, ты с этим живешь, радуешься очень, а руки все время не доходят, что надо снять, надо записать, потому что действительно столько рассказывают, столько на полках стоит, столько знают они. Как вы ее уговорили, как снимали?

Олег Дорман: Вы знаете, это удивительно, что вы про это заговорили. Потому что когда я стал писать заявку так называемую - полагается в начале фильма писать заявку, - то я написал, что я понимаю: надо скорее снимать, но все время заставлял себя не торопиться. Потому что в такой журналистской деловитости, мне казалось, есть предательство какой-то волшебной тайны жизни, которую я знал именно в этом доме. Поэтому это все могло и не состояться.

Случилось это так. Я буду для краткости говорить «Лиля», не из фамильярности, я, конечно, при жизни называл ее Лилианой Зиновьевной. Она представляется зрителям так, она говорит: «Меня звали Лиля Лунгина». И все на свете зовут ее Лиля теперь. Я узнал, что во Франции в начале 90-х годов вышла книга ее воспоминаний, которая называлась «Московские сезоны». И книга эта получила по результатам традиционного ежегодного опроса читателей журнала «Elle» премию как лучшая документальная книга года, вышедшая во Франции. Я стал приставать к Лиле с вопросом, во-первых, что это за книга, во-вторых, почему же вы не переведете ее на русский язык и не издадите здесь, и, наконец, почему вы ее не написали по-русски? Она мне ответила, что не писала этой книги, что ее подруга французская журналистка разговорила ее под диктофон, потом стенографировала, редактировала эту запись и издала книжку. Что это все абсолютно адресовано французам. И, как сказала Лиля, для нас, для своих надо говорить абсолютно иначе, вообще иначе, даже не хочу расшифровывать ее слов. И тогда я попросил ее хотя бы пересказать мне, что есть в этой книге. То есть эта книга давала мне такой легальный повод спросить у человека, а как вы прожили. Это довольно трудный вопрос. Несмотря на то, что мы всегда потом жалеем о том, что не спросили, но это бывает трудно. Я довольно долго приставал к ней с этой просьбой, пока однажды она сказала: «Хорошо, давай приходи к нам утром к завтраку, и я буду тебе рассказывать». Я пришел. Она быстро отложила французскую книгу в сторону и сказала, что «я не могу тебе это пересказывать, я тебе буду рассказывать как на самом деле».

Анна Качкаева: А вы уже поставили камеру?
Олег Дорман: Нет, никакой камеры не было, ничего не было. Это был ее рассказ лично мне. Рядом сидел ее муж Сима, Семен Львович.
Анна Качкаева: Ваш учитель.

Олег Дорман: Мой учитель в драматургии, который, конечно, как всякий любящий муж знал ее биографию лучше, чем сама Лиля, все время ее поправлял, говорил, что «нет, у тебя не было вязаных носочков, у тебя были вязаные варежки, именно их ты потеряла. А носочки ты потеряла уже во время войны». И я приходил день за днем, три или четыре дня. Но уже в первый день, когда я возвращался домой, я понял, что сейчас приду и запишу это на бумагу. Просто так, ни для чего. У меня совершенно не было никакой, так сказать, корысти. Я приходил и записывал все эти дни. И когда она закончила свой рассказ, мы с Симой посмотрели друг на друга, и он сказал: «Какое кино, да?» И я сказал: «Какое кино!!!» Но художественный фильм сделать было бы невозможно. Даже не по множеству дурацких причин вроде того, что денег нет, вроде того, что я неизвестно кто, кто мне даст сделать такой фильм, - нельзя человека такого сыграть. А нет героя – нет фильма. Нет человека – нет фильма. И тогда я сказал: «А давайте сделаем как-нибудь какой-нибудь документальный фильм. Понятия не имею как». И, конечно, Лиля как любой нормальный человек возмутилась и сказала: «Ну, ты что! Это все не имеет никакого значения ни для кого. Ну, как это я буду сниматься?»

Прошли годы. Не стало Симы. Для нее тем самым почти кончилась жизнь. Они вместе прожили 49 лет.

Анна Качкаева: Вообще, тема любви удивительно пронзительная в этом фильме, потому что она возвращается на разных кругах. И понимаешь, как это важно было для семьи Лунгиных, как было важно для ее родителей, потому что вот эта связь через Европу, расстояния, времена отца с матерью, несмотря ни на что… А потом это возвращается в любви семейства Линдгрен, которое отвечает на вопросы и говорит, что я выросла в тени большой любви, и поэтому я такая.

Олег Дорман: Лиля часто повторяла историю, которую ей рассказала Астрид Линдгрен: когда умерла ее мама, то отец говорил все время: «Слава Богу, что горе разлуки выпало на меня, а не на нее». И вот горе разлуки выпало на Лилю, и для нее жизнь как-то совсем кончилась, она сама об этом рассказывает в фильме. И вдруг она вспомнила о том моем предложении. «А помнишь?» «Помню». «А давай попробуем». И вот в этом замечательном режиме «Давай попробуем» мы и сделали. Я позвонил Вадиму Ивановичу Юсову, потому что мы до этого сделали с ним фильм тоже документальный, незадолго. Я был уверен, что сейчас еще один документальный фильм, и, наконец, я займусь своим настоящим делом. Я – выпускник мастерской Хуциева, игрового кино, и все прочее, амбиции другие. И я ему позвонил и сказал, что мне неудобно вам звонить, Юсову, не имея ни копейки на съемки этого фильма, и я не могу вам не позвонить, потому что эта женщина из самого лучшего, что я видел на этом свете. Как я вам могу не предложить? Он прочитал ту самую заявку и спросил, когда начинаем снимать. И с помощью моих знакомых, которые дали камеры - на один день две, а на все остальные одну - и четыре осветительных прибора, с помощью которых Вадим Иванович (это два человека в мире умеют, он и светлой памяти Свен Нюквист, который работал с Бергманом), с помощью четырех приборов и отражающих экранов он сделал этот замечательный портрет. И мы начали. С нами были звукооператор и помощник Вадима Ивановича. И через час или через два этих съемок я понял, что мы не ошиблись с Лилей, ни я, ни она, которая страшно смущалась - она сама об этом в фильме говорит. И эти люди потеряли голову на съемочной площадке. Но не Вадим Иванович,конечно, - он никогда не теряет и вообще говорит «я не слушаю, что говорят актеры, я должен смотреть. Я потом переживаю фильм, иначе я не в фокусе сниму». Хотя и он тоже в какой-то момент стал вмешиваться. А они начали задавать ей вопросы, перебивать, хотя это и непрофессионально. И они это знают. Но они вдруг увидели, что перед ними правда. Это производит колоссальное впечатление, огромное впечатление, самое большее из всех. Не просто вдохновение, не просто увлеченность, - правда. Что это такое? Я не знаю. И они стали рассказывать ей, как было у них. Я только иногда говорил: «Надо камеру выключить, у нас пленки не хватит». И вот шесть или семь дней мы приходили, мы вместе обедали. Пока Паша Лунгин, однажды не проснувшись, прошел мимо нашей съемочной комнаты в кухню, увидел там запас сосисок для съемочной группы и весь его съел, уверенный, что это семейные сосиски. Я думаю, что он мне это возместит когда-нибудь. И вот через 6 или 7 дней съемок я понимал, что мы этот фильм закончим еще быстрее, чем я предполагал. Мы договорились, что одновременно я буду его монтировать вчерне, и направлю в разные телекомпании предложения.

Анна Качкаева: Это был 1997 год.

Олег Дорман: Направлю предложения, потому что самостоятельно доснять его нельзя. Там пять или шесть стран, не говоря уже о том, что монтаж очень дорог. Обычный человек не в состоянии финансировать такое дело. Я сам себя перебил. Я хотел сказать, что когда мы приходили на следующее утро, то оно обязательно начиналось с Лилиного расстройства. Она говорила: «Я вам все не так рассказала, все не так. Давайте перезапишем. Это никуда не годится». А иногда, честно говоря, и даже нередко, я ее просил: «А давайте еще раз». Ей было 77 лет. И в какой-то момент, конечно, мы видели, что она устает, и ее потрясающий рассказ вдруг становится чуть менее потрясающим, а мы уже разлакомились, мы просили еще раз что-то. И что значит обратиться в телекомпании?

Анна Качкаева: Григорий нам пишет: «Любимец детей Карлсон в несравненном переводе Лунгиной – это энциклопедия счастливого детства, не отягощенного телепузиками и прочей патологией». Ну, телепузики – Бог с ними, но что Карлсон замечательный и в самом расцвете сил, это все помнят.

«Думаю, что сериал «Подстрочник» пройдет тихо и незаметно для зрителя. Может, кто-нибудь на скамейке перекинется парой слов о фильме, и то ненадолго. Но все равно спасибо режиссеру». Да,слава Богу, перекиньтесь хотя бы парой слов.

Олег, завершите свою историю телевизионных мытарств, потому что мы знаем, как обычно документальные фильмы тяжело доходят, такого особенно свойства, до нынешнего телевидения. Тем более странно, что 16 серий, которые, как я понимаю, наверное, если бы с вами продюсеры начали разговаривать «подрежьте, урежьте, сократите», подозреваю я, вы бы не согласились. И не потому, что такой капризный. Потому что я смотрела и понимала, что ну либо не резать, либо…

Олег Дорман: Конечно. И тут история - ровно в тот момент, когда она началась для меня - для слушателей заканчивается, потому что начинаются скучные, черные 11 лет. Я ходил по телекомпаниям. Попасть туда невозможно. Любой из нас в том же положении, что любой из вас: я не знаю, где находится вход в телекомпанию. Я искал в интернете, когда он появился, телефоны и прочее. Ответ, чтобы кратко, был всюду один: «Мы посмотрели дома, семья в восторге, жена плакала, дети смеялись. Зрителям это не нужно». 11 лет я получал этот ответ. Через 10 лет из этих 11 съемочная техника ушла далеко вперед японская, и оказалось, что можно купить видеокамеру за чепуховые деньги, которые способны частные люди собрать. И появился действительно такой человек Феликс Дектор, замечательный переводчик, взрослый человек, который давно хотел помочь этому фильму, он помог, я взял эту камеру и пошел...

Анна Качкаева: И, видимо, все эти деликатные подсъемки живые во всяких городах это уже на эту камеру.

Олег Дорман: Да. Я пошел, конечно, к Вадиму Ивановичу и сказал, что вот нам надо, как вы знаете, доснимать. И, конечно, снимать должны вы, и я бы хотел, чтобы вы полетели всюду, но у нас есть деньги только на одного. Он подумал минуты полторы и сказал: «Нет, лететь все-таки должны вы, потому что вы знаете, что снимать». Я полетел. Год назад фильм был готов. Точно так же, не зная, как обращаться к телекомпаниям:

Анна Качкаева: :вы его стали показывать городу и миру.

Олег Дорман: Нет, я стал писать письма в телекомпании. Мне никто никогда не отвечал. И следующий мой шаг был - по настоянию друзей я написал нескольким журналистам, в том числе Анне Качкаевой на Радио Свобода, и ответов никогда ниоткуда не получал. И тогда мы решили провести премьеру в ЦДЛ, чтобы узкий круг людей хотя бы знал, что фильм закончен. Пришел не узкий круг людей, а невероятное их число. И к моей радости, очень много было молодых. Я убедился, что фильм этот нужен тем, кому он нужен, и в общем, успокоился. А потом по цепочке таких дружеских связей от Вари Горностаевой и Сережи Пархоменко фильм попал к Григорию Шалвовичу Чхартишвили, известному более как Б. Акунин, ему понравился, он захотел помочь его судьбе, обратился к Леониду Парфенову. Я действительно их обоих не знаю лично, я их так никогда и не видел до сих пор. Леонид Парфенов посмотрел этот фильм и совершил вслед за Григорием Шалвовичем такой же совершенно немыслимый для сегодняшней ситуации поступок, он тоже захотел ему помочь. Он позвонил мне, мы поговорили замечательно, и передал его куда-то наверх, на канал «Россия». Вот - случилось чудо. Это абсолютное, настоящее, классическое чудо.

Анна Качкаева: Да, я теперь получаю ровно, вы все правильно сделали, сказав нам то, что сказали. Я подозреваю, что большинство моих коллег, если они получали от вас письма, наверное, тоже на них не обратили внимания. Потому что мы привыкли, что нам привозят диски.

Олег Дорман: Теперь я буду знать. Страшно неудобно явиться просто так, и я, конечно, половину письма извинялся, а потом спрашивал разрешения, можно ли показать.

Анна Качкаева: А я, к сожалению, даже вот и не помню. Беру вину, так бывает. Тем не менее, слава Богу, что дошло до экрана. Важнейшая тема этого фильма – тема внутренней свободы. Тема была больной, потому что противостояние было длиной в жизнь. Там есть пронзительные моменты, как она приезжает в Союз 14-летней девочкой, как альпийские лыжники перестают шуметь, и вся эта Европа остается где-то там, и она пересекает границу и видит голодающих людей с детьми на перронах и, рыдая, просит мать вернуться обратно. Там есть истории, связанные со стенограммой процесса Бродского, которую она передавала через своих французских приятелей, про то, как Твардовский читает Солженицына дома. Все это увидят зрители. А было ли что-то, что она сказала вам в камеру, а потом попросила: «Нет, я не хочу, чтобы об этом знали», есть ли такие больные моменты, связанные с людьми, с какими-то тонкими материями, которые не нужно, чтобы про них узнали.

Олег Дорман: Нет. Такого не было. Она такое бы себе просто не позволила сказать. Но очень большая часть, почти треть не вошла в фильм по самым разным соображениям, попросту говоря, потому что у кино какая-то своя природа. И я счастлив, что осенью в издательстве «Корпус» у Вари Горностаевой и Сергея Пархоменко выйдет книга «Подстрочник», в которую войдет, кроме того, что есть в фильме, все то, что не вошло в фильм. Эта книга будет много жестче и в чем-то много горше, чем фильм. И люди, которые сейчас уже это прочитали, - а я не показывал тех дополнительных материалов никому, чтобы не вводить в соблазн и чтобы фильм не превратился в 40-серийный, - они просто потрясены были, даже и те, кто видел фильм. Там гораздо больше, во-первых, примеров и историй, к сожалению, часто грустных, поскольку история - наша, а во-вторых, размышлений о какой-то общей жизни нашей.

Анна Качкаева: А тема еврейства была важна для нее? Такая странная судьба, бесконечное перекати-поле, бесконечный поиск и себя, и родины, и Бога ли, она была для нее важна?

Олег Дорман: Вы знаете, она об этом рассказывает очень подробно и, по-моему, замечательно уравновешенно. Я думаю, что евреи вообще по отношению к другим людям – это метафора. Я думаю, что евреи так многим были в мире, что не обидятся, оказавшись метафорой. Это вообще положение человека в жизни, во всяком случае человека честного и одушевленного – всюду ощущать себя чужим, поскольку ты явился в эту жизнь неведомо откуда, чувствовать себя в ответе за все, что вокруг, и так далее. По-моему, об этом Эйнштейн лучше сказал, чем я. И, конечно, эта тема была для нее важной. Но важной не просто как национальный вопрос, а сам этот национальный вопрос был для нее важен как вопрос человеческого самостоятельного существования среди других людей, очень важен.

Анна Качкаева: Я, поскольку не видела до конца, может быть, вы просто скажете, нет ощущения, что история заканчивается? Потому что уже женщина немолодая, и жизнь… Она как-то говорила о будущем?

Олег Дорман: Я странным образом сейчас вас обманул не нарочно. Есть одна единственная вещь, которую я не вставил в фильм, и я виноват. И теперь, к сожалению, я понимаю, что виноват, а думал, что делаю доброе дело. Лиля была абсолютно оптимистический человек. Это вообще это нормально, человек вообще по природе оптимист, онтологически, извините за научное слово. И вдруг, начиная разговор с того, что она хочет помочь людям, ощущающим отчаяние, она говорит: «особенно сейчас, когда наша страна неизвестно куда катится, по-моему, она катится в бездну, все ускоряя при этом темп движения». Для меня это было совершенно удивительным. Потому что мы с Лилей были и в политическом смысле абсолютно оптимистами, хотя это 1997 год, и поводов для оптимизма было меньше, чем до того. Но наоборот, чем жизнь хуже, тем оптимизм больше нужен. И нам казалось, что в общем, все идет нормально. И вдруг она говорит эти слова. Я подумал, что она это сказала от какого-то сиюминутного раздражения, не подумав. К сожалению. когда монтировал фильм, мне не с кем было посоветоваться, ее не было уже на свете, - ее не стало через полгода после съемок. Мы закончили эти съемки, она сдала перевод книги Микаэля Энде «История, конца которой нет» и романа Ажара «Страхи царя Соломона», потрясающего, и ее не стало. И я подумал: «Неправильно получается. Ведь она начинает с оптимизма. Зачем же я оставлю такую фразу?» И я ее убрал. А теперь пожалел, что убрал. Во-первых, я не имел права, честно говоря. Но я как-то по инерции считал, что она рядом, и она меня одобрит. Так что для нее не было никакого «конца истории». Между прочим, я думаю, что у пожилых людей бывает часто такой грех: заканчивается их жизнь, и приятно думать, что жизнь вокруг тоже уже никуда не годится. У нее не было этого ни в малейшей степени. Но чувство глубочайшей тревоги, если не сказать порой отчаяния от того, что делается у нас, у нее, конечно, было. И в книге это есть. Она рассказывает, как в 1989 году оказалась за границей и не отлипала от телевизора. Там показывали толпы в восточноевропейских странах, это был год падения Берлинской стены, год конца советской империи, во всяком случае в той ее части, зарубежной. А приехав в Москву, она увидела по телевизору события в Румынии, ужасные. И она пишет, что «там пролилась кровь, но люди вышли на улицу не для того, чтобы пролилась кровь, а потому что они хотели отстоять свою свободу». И дальше подводит итог этим своим наблюдениям, говорит, что там вышли защищать свободу, там люди заплатили за свободу, а у нас никто не выходил. И поэтому, она говорит, я воспринимаю перемены, которые происходят у нас, с огромной тревогой. «Мы все время с Симой друг другу напоминаем знаменитую цитату из Пушкина о русском бунте, бессмысленном и беспощадном. Я очень надеюсь, - говорит она, - что все-таки не будет гражданской войны».

Анна Качкаева: Юрий из Кемеровской области, вы в эфире.
Слушатель: Вопрос такой: как вы относитесь к такому явлению – ложь во имя добра?

Олег Дорман: Никак. Я вообще не обо всем на свете думал. Мне кажется, что это всегда частный случай. Мы же знаем самую ужасную ситуацию человека – болезнь страшная, неизлечимая. Есть люди, которые хотели бы знать и просят своих близких, а есть люди, которые не хотели бы знать. И близкие понимают, что не помогут им, сказав правду. И не надо. Так что такого общего ответа, мне кажется, нет. Для меня во всяком случае.

Анна Качкаева: Владимир Алексеевич, Москва, мы вас слушаем.
Слушатель: Я давно хочу выразить вам свое соболезнование по поводу того, что вам приходится много фильмов смотреть.
Анна Качкаева: Нет, вот это как раз тот случай, когда вы просто не представляете, какое же удовольствие я получила.
Слушатель: Анна, так я вот об этом и говорю, доверяю абсолютно вашему вкусу, я очень жалею, что я не смогу посмотреть этот фильм, потому что я человек незрячий.

Анна Качкаева: Но вы послушайте. И я вас уверяю, это тот случай, когда, конечно, картинка дает настроение, ощущение, там деликатные детали, там говорящие черно-белые фотографии, которых немного, но эти девочки, эти женщины, эти рисунки из этих 30-х годов, вот эти все вещи, конечно, важны для глаза. Но невероятно завораживает речь, манера, темп, энергия этой женщины. Вы просто включите и слушайте.

Слушатель: Обязательно. Так вот это меня и подвигло на звонок, поблагодарить и Олега за такой чудесный фильм, я в этом нисколько не сомневаюсь.
Анна Качкаева: Вы сначала посмотрите, а вдруг еще что-нибудь вам не понравится.

Слушатель: Такого не может быть! Если позволите, каждому человеку жизнь что-то дарует, вот мне жизнь подарила знакомство с изумительным человеком – Анной Борисовной Никольской, она сотрудничала в журнале «Простор» в Алма-Ате, дворянского происхождения человек, человек удивительной судьбы трагической, шесть лет отбарабанившая, с 1937 по 1943 год в лагерях. И тот факт, что в этой книге «Простор» у нее есть потрясающая вещь – «Человек густого цвета». Нателла Болтянская года четыре назад афишировала эту книгу Никольской, но она назвала другую вещь.

Анна Качкаева: Спасибо, мы вот таким образом вспоминаем людей, которых надо вспоминать. Это действительно уже уходящая Атлантида. Мы, наверное, последние, кто помнит этих людей с дворянским происхождением и всеми теми драмами и потрясающими биографиями, которые им пришлось пережить благодаря этому веку.

Олег Дорман: Спасибо вам, Владимир Алексеевич дорогой, что вы позвонили. И я вас прошу, послушайте этот фильм, его действительно хорошо слушать. Послушайте его. А насчет названия «Передай дальше» - это абсолютно то, чем мы все жили 11 лет, могу вам сказать точно.

Анна Качкаева: А «Подстрочник», понятно, много ассоциативных рядов в связи с тем, как это называется, вы согласовывали его с Лилианой?

Олег Дорман: Это единственное, что я с ней согласовывал. Она меня все просила показать заявку: «Ну, покажи, что ты там написал». Я говорю: «Зачем же я вам буду показывать? Я испорчу всю радость».

Анна Качкаева: То есть она считала, что это правильно, это про то, что она говорит?
Олег Дорман: Да.

Анна Качкаева: Иван из Москвы, здравствуйте.
Слушатель: Во-первых, большое вам спасибо за передачу, жалко, что я не успел посмотреть фильм.
Анна Качкаева: Вы успеете. Его еще никто не видел. С сегодняшнего дня.

Слушатель: Но впечатления, к сожалению, только предварительные. Во-первых, какое ваше личное впечатление? Женщина по существу без родины, она же где только ни была и росла без родины. Как она вам просто по интуиции показалась? И второе, чем она обосновывала вот это ощущение катастрофы российской? И повторите название книги, я не успел расслышать.

Олег Дорман: Книга называется «Подстрочник», как и фильм. Что касается понятия родины, мне кажется, это так же, как отношения детей и родителей, как отношения человека и неведомого, абсолютно интимная вещь, о которой бессмысленно разговаривать. И есть что-то глубоко оскорбительное и пошлое в людях, которые говорят о родине, для меня. Но что касается, вы спросили, как она обосновывала:

Анна Качкаева: :вот это ощущение катастрофы. Наверное, вы не успели ее об этом спросить, у меня есть ощущение.

Олег Дорман: Катастрофу никто не обосновывает. Читайте книгу Иова. Она старалась себя достойно и гордо вести в этой ситуации. И мне кажется, преуспела.
Анна Качкаева: Сергей, Москвы, вы в эфире.

Слушатель: Вы сказали тут одну фразу: везде быть чужим и за все отвечать. Какой-то нонсенс, мне кажется, парадокс. Вы не могли бы как-то развить эту мысль?

Олег Дорман: Развить ее я бы, наверное, мог. Но будет ли это всем интересно? Это, по-моему, естественное состояние человека в жизни. Так и есть. Мы проходим по ней, придя неизвестно откуда и идя неизвестно куда. Мы не рождаемся говорящими на языке, мы берем язык напрокат и делаем его своим, пользуемся им, мы научаемся себя вести так или иначе, но тоже берем эти вещи напрокат, нам придется их сдать в свое время, каждому – в свое. И вместе с тем, я думаю, многие из нас ощущают, что жизнь – это не случайность, это не перерыв между двумя вечностями, а это состояние какого-то труда и даже, может быть, творчества, в ходе которых мы отвечаем за то, что мы здесь находимся. Я думаю, что это очень просто, как-то даже неловко про это говорить.

Анна Качкаева: Скажите, а сыновья видели этот фильм?
Олег Дорман: Да. Вот вы сказали про знаменитого сына Пашу, а есть не знаменитый, но не менее замечательный сын Женя.
Анна Качкаева: О котором, мне кажется, она говорит больше в фильме, или просто я серии эти видела.

Олег Дорман: Потому что он младше на десять лет, и она о нем больше беспокоилась к тому моменту. Женя – тоже режиссер, и я думаю, что он себя еще покажет. И он сделал несколько фильмов, из которых мне очень нравился фильм «Ангелы в раю», совместный с Францией.

Анна Качкаева: Видели оба?
Олег Дорман: Видели оба. И я жалел, что Лиля не может увидеть их реакции.
Анна Качкаева: Как они смотрят.

Олег Дорман: Она была потрясающая. Кроме того, у Жени двое маленьких детей, в том числе девочка Лиля, которой всего два годика. И когда мы думаем о том, что когда-нибудь она увидит бабушку вот так, то мы завидуем ей, потому что у меня нет ни от одной из моих бабушек ничего.

Анна Качкаева: Нечего показать. Да, это такое важное ощущение. То есть это осталось, но ты понимаешь, что оно исчезает. Это удивительно в этом фильме. Уходит такой какой-то пласт культуры, истории, чего не будет. Это если перекидывать тот же мостик к поколению Обамы и Медведева, а в общем, к нашему с вам поколению. Это люди 1965-1967 года рождения. Мы хвост вот этой какой-то уникальной эпохи застали, и вы нам их оставили.

Олег Дорман: Вы знаете, мой ВГИКовский мастер и мой старший друг Людмила Владимировна Голубкина, киноредактор, которая вела курс вместе с Семеном Львовичем Лунгиным сценарный, а теперь я имею честь вместе с ней вести этот курс, она, слушая эти мои рассуждения, всегда мне говорила: «Ну, что вы! ЧтО мы? Вот вы бы видели тех, кто был перед нами!».

Анна Качкаева: Ну, да, да…
Олег Дорман: Я, к сожалению, не думаю, что и мы, и она заблуждаемся. Я думаю, что так и есть.
Анна Качкаева: Как вы думаете, может, и на дисках выпустят фильм? Ничего вам продюсеры не говорили?

Олег Дорман: Дисковые компании тоже аккуратно мне все ответили той же формулой: нам дома очень понравилось, но зрителям фильм не нужен. Кроме того, они еще ссылаются на маркетологов, которые якобы говорят, что документальное кино не пользуется интересом. Это, по-моему, наглое вранье. Вот у меня документальное кино пользуется интересом. Я не знаю, например, где купить фильмы замечательного Алексея Габриловича. «Футбол нашего детства», скажем. Я мечтал бы его показать тем, кто еще не видел. Но купить нельзя нигде, только у «пиратов». К вопросу о поддержке «пиратства».

Анна Качкаева: То есть, может быть, после премьеры что-нибудь и случится, так бывает. Или канал «Россия» вдруг решит из репутационных соображений, иногда каналы так делают в виде таких подарков, сделать диски фильмов, а не только фильмы про большую воду или про плесень. Это случается иногда.

Олег Дорман: Вы знаете, я 11 лет- то верил только в чудо, а теперь для меня вообще ничего, кроме чуда, не существует. Конечно, могут и выпустить. Вообще, мне кажется, что это редкий фильм - не по моим способностям, просто так получилось, - предназначенный именно для такого просмотра, дискового, интимного, без рекламы, по желанию. И я знаю, что многие люди, у которых оказался комплект этих дисков, посмотрели фильм не раз.

Анна Качкаева: Да, и это, наверное, как ни странно, такая вещь вместо урока истории в школе, как сейчас говорят, вместо нескольких лекций про новейшую историю, можно поставить эти 16 серий.

Олег Дорман: Я думаю, во всяком случае, для души это существенный урок.

[Vladimir]

[Для просмотра данной ссылки нужно зарегистрироваться]
Наталья СТЕРКИНА

Пресловутый неформат
"Подстрочник" Олега Дормана

В Малом зале ЦДЛ состоялся показ документального фильма Олега Дормана "Подстрочник". Героиня - Лилианна Лунгина, переводчик "Карлсона", а еще Бёлля, Стриндберга, Фриша. Это не традиционный фильм-биография, где об ушедшем из жизни человеке рассказывают близкие, ученики, читатели, это - киномонолог. На протяжении всего фильма (а он многосерийный) на экране - Лиля (так ее называли), она вспоминает, рассказывает, размышляет вслух. И это необыкновенно увлекает, чарует.

Олег Дорман - ученик Семена Лунгина и Людмилы Голубкиной - работал над картиной 10 лет, фильм дался режиссеру очень нелегко: сказались пресловутый "неформат" и материальные трудности. Но необыкновенный интерес автора фильма к героине помог преодолеть все преграды. По-видимому, такой жанр, как "киномонолог", требует особой чуткости, такта. Режиссер является одновременно и проводником, посредником (медиумом?), ведь именно к нему обращены слова Лили, а доходят они до зрителя. Выходит так, что рассказ умного, порядочного, абсолютно свободного человека обращен лично к каждому, выходит так, что именно "я" получаю в дар общение со столь незаурядным человеком.

Лиля рассказывает о своем детстве (тогда она жила во Франции), о счастливом "легком, веселом" браке с Лунгиным, о друзьях: Викторе Некрасове, Илье Нусинове. Очень интересна история о Твардовском. Он пришел к Лунгиным с тетрадкой и всю ночь читал им "Один день Ивана Денисовича", загорелся напечатать рассказ Солженицына, что ему и удалось. Лиля размышляет о судьбах Солженицына и Шаламова, несколько раз возвращается к тому, что Солженицын показал "счастливый" день заключенного, и это сыграло роль, когда ставился вопрос о публикации. О Шаламове она говорит с болью, сочувствием.

Слушать Лунгину необыкновенно интересно, как и разглядывать красивое лицо, запоминая взгляд, поворот головы. Олег Дорман, вводя фотографии, документальные кадры, фрагменты фильмов Лунгина и Нусинова, делает это настолько тонко, что "швов" совсем не видно, это не иллюстрация. Складывается впечатление, что все увиденное нами прошло перед внутренним взором героини и удивительным образом передалось нам.

Режиссер познакомил нас только с двумя полными сериями (каждая по

26 минут) - рассказ о детстве и начале переводческой деятельности и с фрагментом последней серии, где Лиля говорит о своей жизни уже после смерти Семена Лунгина. Рождается особое тонкое чувство сопричастности к судьбе героини фильма, нежности, сострадания. Всего в фильме 14 серий по 26 минут плюс одна чуть более длинная.

Все выступавшие на вечере - хорошо знавшие Лунгиных режиссеры Адольф Шапиро, Андрей Эшпай, переводчики, Людмила Голубкина - были взволнованны, не раз прозвучало слово "подвиг". Близко к сердцу принял фильм и режиссер Павел Лунгин. Впрочем, зал был единодушен - такой фильм очень нужен, но пока судьба его непонятна. Хочется верить, что все-таки он появится и на дисках, и на канале "Культура".

[Vladimir]

Известия.Ру
[Для просмотра данной ссылки нужно зарегистрироваться]

ТЕЛЕНЕДЕЛЯ - 10.07.09
Необыкновенное чудо
Ирина Петровская

Случилось, без сомнения, чудо: четыре вечера подряд, в общей сложности восемь часов (по два на каждый вечер), в эфире канала "Россия" пожилая женщина с короткой стрижкой рассказывала свою жизнь. Ее рассказы время от времени иллюстрировались фотографиями, видами тех мест, в которых проходила ее жизнь, кадрами кинохроники. И дело даже не в том, что свою жизнь рассказывала Лилиана Лунгина, выдающийся литературный переводчик, подарившая русским детям Карлсона, а взрослым - много чего еще: в конце концов редкие читатели знают по фамилиям литературных переводчиков. Дело в том, что на экран после долгого перерыва вернулся реальный герой-интеллектуал: умный, образованный, ироничный и самоироничный, размышляющий прямо на наших глазах, сомневающийся, интересна ли его жизнь другим. И зрелище это было завораживающим.

Для меня не так важно, сколько народу посмотрело фильм "Подстрочник" Олега Дормана: думаю, не слишком много, а слишком много и не надо. "Много" - это рейтинг, зрительское поголовье, толпа. Фильм предназначен не ей, а адресной публике, способной оценить масштаб и обаяние конкретной личности, говорящей с экрана. Уверена: те, кто увидел, кто не смог оторваться от этого прекрасного лица и этого почти забытого русского языка, не забудут. Форумы в интернете полны откликов, исполненных благодарности за этот фильм и этот показ, что означает: зритель, готовый к восприятию такого кино, жив и даже довольно молод. Это также означает, что телеканалы плохо знают свою аудиторию, предполагая в ней самые-самые непритязательные запросы и исконную неприязнь к "высокому".

Фильм "Подстрочник" дошел до эфира спустя одиннадцать лет после кончины главной героини. Режиссер снимал монологи Лилианы Лунгиной семь вечеров, потом доснимал натуру и монтировал, предлагая телекомпаниям финансово поучаствовать в процессе. Всюду получал отказ. Да и готовый уже фильм долго пробивался к зрителям. Руководители телеканалов, посмотрев его, восхищались, но неизменно говорили: "Лично нам нравится, но зрителям это не нужно".

Олег Дорман рассылал диски самым разным людям. Некоторое время назад попали они и ко мне. Посмотрев фильм, я, как и многие другие избранные зрители, была абсолютно уверена, что пробить ему дорогу в нынешний эфир поможет только чудо. А кто у нас творит чудеса? Есть такой человек - и вы его знаете. По его велению, по его хотению в одночасье запускаются внезапно остановившиеся предприятия, снижаются цены на продукты питания и улучшаются виды на урожай. Лишь он один мог бы приказать телеруководителям немедленно и без всяких обсуждений разместить фильм в эфире. Однако ж это, как я понимала, совсем не тот случай.

И все же редко, но случаются и исключения из общего правила. Режиссер рассказывает в интервью, что диски в конце концов попали в руки Григория Чхартишвили (Бориса Акунина), он, посмотрев, передал их Леониду Парфенову, а тот уже сумел каким-то чудом (извините за бесконечный повтор именно этого слова) убедить руководство канала "Россия" показать фильм широкой публике.

Что ж, руководители большинства наших каналов сами по себе хорошо образованные, интеллигентные люди, выросшие в хороших семьях. Страна поручила им тяжелую работу - делать телевидение, противное им лично, но приятное сердцам миллионов (как они себе представляют эти сердца и эти миллионы). Но, видно, по ночам их все же иногда мучает совесть, и хочется, чтоб было, что спеть, представ перед Всевышним, чем оправдаться перед ним. Фильмы и программы, выходящие за рамки нынешних представлений о "прекрасном", сами телеканалы называют репутационными, то есть заведомо не рейтинговыми, но несколько улучшающими их сомнительное реноме. Ну пусть хотя бы так. Это тоже требует от ТВ недюжинного мужества, сопряженного с рейтинговыми и финансовыми потерями.

Лилиана Лунгина, рассказывая о себе, своей жизни и людях, с которыми ей довелось общаться, пришла к выводу, что интеллектуальное мужество дается иным людям куда труднее, чем физическое. Так, она вспоминает, как малодушно повел себя один из блестящих интеллектуалов середины 50-х годов прошлого века, когда потребовалось как-то обозначить свою позицию в связи с венгерскими событиями 56-го года. При этом человек на фронте показал себя бесстрашным и отважным, значит, страх за свою шкуру бывает куда более сильным, чем страх за свою физическую жизнь. Интересный вывод, не правда ли?

Героиня фильма, на долю которой пришлись все самые страшные события ХХ века, до конца дней (а фильм снимался за два года до ее ухода) сохранила не только ясный ум и светлый юмор, но и редкую способность рассматривать события собственной жизни через призму происходящего в стране и мире. Поэтому так значимы ее личные свидетельства: она все видела своими глазами - аресты, репрессии, войну, эвакуацию, похороны Сталина, низость одних и благородство других. Она, собственно, не очень-то и винит время. Она вообще мало кого винит. Время создают люди. Они же в состоянии даже в самые страшные годы сохранить порядочность и сделать свою жизнь и жизнь близких человеческой, нормальной - вопреки самым ужасным обстоятельствам. Однако ж как это трудно - остаться человеком и не утратить силы духа, когда окрест тебя другие люди превращают жизнь в ад. Лунгина - сохранила!

Повторюсь не без удовольствия: зрелище умного, размышляющего, тонкого, много пережившего человека на экране завораживает. И счастье, что Олег Дорман успел запечатлеть Лилиану Лунгину. "Но ведь подобных ей у нас нет", - могут сказать теперь телевизионщики в ответ на зрительскую просьбу показывать таких людей чаще. Глупости, конечно, есть. Так, несколько месяцев назад я не могла оторваться от "Школы злословия", где Зинаида Миркина и Григорий Померанц рассказывали о своей жизни и своих духовных поисках, столь далеких от повседневной нынешней суеты. Беда только, что происходило это почти что таинство в ночи, куда телеканалы любят запихивать всякий "не формат".

Фильм "Подстрочник" тоже показывали не рано - с 22.45 до часу ночи. А в последний вечер Лилиану Лунгину подвинул еще на час позже Василий Павлович Аксенов. Фильм в память о нем "Жаль, что вас не было с нами" в день прощания с подлинным властителем дум нескольких поколений российских читателей канал "Россия" поставил сверх программы, но уверена, что сама Лилиана Зиновьевна не была бы в претензии: Аксенов - герой и ее "романа". Ее рассказ об оттепельных надеждах и их крушении самым естественным образом совместился с биографией Аксенова, одного из ярчайших выразителей этих надежд.

Благодаря счастью - нежданному негаданному показу "Подстрочника" и несчастью - уходу из жизни Василия Павловича Аксенова - эфир на минувшей неделе поразил необычайной интеллектуальной насыщенностью. Фильмы об Аксенове показали сверх программы также "Первый канал" и "Культура". И даже НТВ повторил в день похорон писателя "Школу злословия" с его участием. Невольно вздыхаешь: да, были люди... Еще раз скажу: есть люди. Телевидению только нужно изменить угол зрения, чтобы их увидеть. И, конечно, поторопиться. Уходит одно из самых интересных поколений, видевшее собственными глазами ключевые события прошлого века, творившее историю культуры. Нет ничего проще - поставить камеру и записать их свидетельства. Чтобы потом слушать, смотреть, удивляться и учиться, хотя, разумеется, каждое поколение набивает шишки самостоятельно даже там, где во все времена стоят одни и те же грабли.