Радиостанция "Эхо Москвы" / Передачи / Разворот (утренний) / Вторник, 01.06.2010: Владимир Лукин, Михаил Михайлин, главный редактор "Gazeta.ru", Анастасия Рыбаченко
[Для просмотра данной ссылки нужно зарегистрироваться]

В. ВАРФОЛОМЕЕВ: У нас на связи член московского политсовета движения «Солидарность» Анастасия Рыбаченко. Настя, доброе утро.

А. РЫБАЧЕНКО: Да, здравствуйте. Доброе утро.

В. ВАРФОЛОМЕЕВ: Вы отпущены?

А. РЫБАЧЕНКО: Еще нет, я в ОВД.

В. ВАРФОЛОМЕЕВ: То есть вы в милиции?

А. РЫБАЧЕНКО: Да, я в милиции.

В. ВАРФОЛОМЕЕВ: А в ГУВД утверждают, что всех отпустили. Настя, что вы там делаете?

А. РЫБАЧЕНКО: В ГУВД, как обычно, врут. Вот пусть не врут. ГУВД тоже врет, никого это уже не удивляет.

В. ВАРФОЛОМЕЕВ: А за что вас вчера взяли?

А. РЫБАЧЕНКО: Меня взяли за участие в акции на Триумфальной площади.

В. ВАРФОЛОМЕЕВ: А что вы делали?

А. РЫБАЧЕНКО: Я, как и все, стояла с людьми и просто как бы наблюдала за происходящим. И ничего не скандировала. И за это взяли.

В. ВАРФОЛОМЕЕВ: Сегодня газета «Известия» написала, что оппозиционеры якобы бросали дымовые шашки, и кто-то даже плеснул кислотой в лицо милиционеру. Там у него вроде как даже глаз пострадал. Вы что-то подобное экстремистское делали?

А. РЫБАЧЕНКО: Вот я такого ничего подобного точно не делала.

А. ОСИН: А шашки были?

А. РЫБАЧЕНКО: Что, шашки? Нет, не было ни кислоты, ни шашек не было у нас.

В. ВАРФОЛОМЕЕВ: Я тоже не видел на Триумфальной площади ничего подобного. А как вас забрали? Насколько это было жестко или, наоборот, мягко?

А. РЫБАЧЕНКО: Ну, забрали как обычно. Я, кстати, не могу предъявить претензий по поводу того, как забирали. Потому что нам просто взвинтили руки и вприпрыжку так потащили к автозаку, меня с подругой. И, в принципе, это была почти норма. Никаких избиений никого не происходило тогда, избиения вот были потом.

В. ВАРФОЛОМЕЕВ: Где были эти избиения?

А. РЫБАЧЕНКО: Ну, во-первых, нас сначала… когда меня забрали, меня посадили в автозак, где уже было 22 человека. Я была 23-я. Это был милицейский автобус. И там уже было достаточно много людей и достаточно душно. В такой вот обстановке нас возили по центру Москвы полтора часа. И когда мы доехали уже до ОВД, люди просто уже задыхались, у многих кружилась голова и поднялось давление. Людям было просто плохо. При этом нас когда довезли до ОВД через полтора часа, мы порядка 40 минут сидели на территории ОВД, и нас внутрь не пускали и никак не оформляли.

В. ВАРФОЛОМЕЕВ: А это какое отделение внутренних дел?

А. РЫБАЧЕНКО: Это Замоскворечье. Мы сидели порядка 40 минут во дворике ОВД, после чего нам предложили вернуться обратно в милицейский автобус. Мы отказались, сказали, что если нас сейчас не начнут оформлять, то мы вообще никуда не пойдем и уйдем просто, после этого начались избиения. Нас насильно втащили в милицейский автобус, при этом людей били, валяли по земле и вот ногами заталкивали в автозак, швыряли просто…

В. ВАРФОЛОМЕЕВ: А это кто был? Вот сотрудники ОВД Замоскворечья или какие-то пришлые, которые сами приехали или вас привезли?

А. РЫБАЧЕНКО: Я не знаю, они пришлые или не пришлые, но там были и омоновцы, и в милицейской форме люди. И замначальника по кадрово-воспитательной работе потом опознал своих людей, но отказался назвать их фамилии.

В. ВАРФОЛОМЕЕВ: А вы жалобы подавали на эти действия?

А. РЫБАЧЕНКО: Да, я подавала жалобу на эти действия. Два раза мне отказывались выдать как бы талон о принятии жалобы на заместителя по кадрово-воспитательной работе. Два раза мне отказывали, но потом все-таки выдали. И вот жалоба была принята. Дважды нас избивали. Первый раз – когда тащили в автозак, нас зашвыривали. После этого, когда нас избили, мы забаррикадировались в автозаке и сказали, что мы не выйдем и не будем оформляться, нам предложили как бы оформлять протоколы. Мы отказались и сказали, что пока не объявят нам фамилии людей, которые нас избивали, мы отсюда вообще не выйдем, после этого минут через 20 – 30 нас начали насильно вытаскивать из автозака уже омоновцы. И они тоже опять избивали людей. Один человек был госпитализирован после того, как ему сломали руку.»

В. ВАРФОЛОМЕЕВ: Это, насколько я знаю, корреспондент «Gazeta.ru» Александр Артемьев.

А. РЫБАЧЕНКО: Да, да, да, он член политсовета московской «Солидарности». Он был госпитализирован. До этого Любомудрова еще увезли на «скорой». И, таким образом, мы были доставлены в ОВД уже, нас начали оформлять. К 4-м утра нас всех оформили, но меня отказались отпустить, потому что я отказались давать данные до тех пор, пока фамилии этих людей, которые нас избивали, не будут названы.

В. ВАРФОЛОМЕЕВ: Значит, в 4 часа людей отпускали?

А. РЫБАЧЕНКО: Да, в 4 часа.

В. ВАРФОЛОМЕЕВ: Задерживали около 6 – 7 вечера?

А. РЫБАЧЕНКО: В 6.15 задержали, возили по центру Москвы, держали у входа…

В. ВАРФОЛОМЕЕВ: Насколько я помню порядки, имеет право милиция так задерживать только на 3 часа.

А. РЫБАЧЕНКО: Тут один момент, что как бы они нас задержали не за 19.2, как обычно, а 19.3…

В. ВАРФОЛОМЕЕВ: Это пункты нарушений по Кодексу.

А. РЫБАЧЕНКО: Там, насколько я знаю, есть такое правило, что до суда могут удерживать порядка до 3 суток – это то, чем мне сейчас грозят.

В. ВАРФОЛОМЕЕВ: В зависимости от статьи, которая инкриминируется?

А. РЫБАЧЕНКО: Да. Насколько я знаю, 19.3 – это та статья, которая позволяет задержать до 3 суток задерживаемого до суда.

В. ВАРФОЛОМЕЕВ: Значит, вы сейчас одна остались в отделении из задержанных?

А. РЫБАЧЕНКО: Да.

В. ВАРФОЛОМЕЕВ: Какие перспективы? Когда, говорят, отпустят?

А. РЫБАЧЕНКО: Ничего не говорят. Вот между собой переговариваются, что хотят вести в суд. Но мне в частной беседе сказали, что будут держать до последнего, пока я все не выложу. Хотя мне как бы не понятно, потому что мне уже предъявили распечатку моей биографии, когда я выдвигалась в политсовет, и там как бы все мои данные есть, и личность моя, видимо, уже установлена…

В. ВАРФОЛОМЕЕВ: Я так понимаю, что вы со следствием или с милицией сотрудничать отказываетесь?

А. РЫБАЧЕНКО: Да, я отказываюсь.

В. ВАРФОЛОМЕЕВ: Настя, вам 18 лет?

А. РЫБАЧЕНКО: Да.

В. ВАРФОЛОМЕЕВ: Как вы это все переносите?

А. РЫБАЧЕНКО: Живая.

В. ВАРФОЛОМЕЕВ: Держитесь, Настя.

А. РЫБАЧЕНКО: Спасибо.

В. ВАРФОЛОМЕЕВ: Спасибо. Это была Анастасия Рыбаченко, одна из тех, кто был вчера задержан на Триумфальной площади, и одна из тех, кого, по словам московских милиционеров, в отделениях внутренних дел больше нет.

А. ОСИН: Ну там вранья-то хватает. А как, интересно, у нее мобильник остался? Вот я чего-то не успел спросить.

В. ВАРФОЛОМЕЕВ: Ну это не изымают, нет таких правил.

А. ОСИН: Да?

В. ВАРФОЛОМЕЕВ: Извините, там при абсолютном беспределе, конечно, все отбирают. Когда меня задерживали в Ингушетии, например, у нас забрали все средства связи, потом вернули. Это же не является орудием преступления. Почему нет?

А. ОСИН: Но тут другое дело. Понимаешь, если человек в чем-то подозревается, условно говоря, если не отобрать телефон, он может с кем-то связаться, и это помешает следствия. Но я не про этот случай, а вообще говорю, памятуя о разнообразных сериалах, детективах и так далее.

В. ВАРФОЛОМЕЕВ: 10 часов и почти 18 минут. У нас сейчас будет еще несколько собеседников в ближайшее время, одним из которых минут через 5 – 7 станет уполномоченный по правам человека в России Владимир Петрович Лукин. Вчера он вместе с московским своим коллегой, тоже уполномоченным по правам человека, но уже в столице, Александром Ильичем Музыкантским, они были на Триумфальной площади, следили за тем, что там происходит. Я видел непродолжительное время в самом начале, когда они стояли возле милицейского автобуса. Но это была такая своеобразная, Леш, картина. Стоят два уполномоченных, мимо них милиционеры несут за руки, за ноги задержанных и в дверь автобуса заносят или забрасывают. Они стоят рядом, я не знаю, чем они занимались – подсчетами людей, что еще там делали. Мы пообщаемся с Владимиром Петровичем. У нас сейчас есть на связи главный редактор «Gazeta.ru» Михаил Михайлин. Михаил, доброе утро.

М. МИХАЙЛИН: Да, здравствуйте, ребята.

В. ВАРФОЛОМЕЕВ: Вот Александр Савельев, которому вчера, говорят, руку сломали, это ваш сотрудник?

М. МИХАЙЛИН: Какой Савельев? Артемьев Саша.

В. ВАРФОЛОМЕЕВ: Артемьев. Извините, пожалуйста.

М. МИХАЙЛИН: Да, наш сотрудник.

В. ВАРФОЛОМЕЕВ: Что с ним случилось, Михаил?

М. МИХАЙЛИН: Ну что случилось? Знаете ли, спасибо, что не убили. А ведь могли же, да?

В. ВАРФОЛОМЕЕВ: Ну, можно и поблагодарить, конечно.

М. МИХАЙЛИН: Да, ну а что еще здесь остается-то? Вот я, знаете, был на Общественном совете при ГУВД Москвы … (неразб.)…, его организовали… главный редактор «РИА Новостей» Светлана Миронюк. И там мне рассказывали про то, как милиция хорошо работает на «Маршах несогласных».

В. ВАРФОЛОМЕЕВ: Михаил, простите ради бога. Могу я попросить вас говорить чуть погромче?

М. МИХАЙЛИН: А, да. И что поразило? Меня поразило то, что вот даже Любовь Алексеева говорила, что милиция работает хорошо и прекрасно. И мы все говорили: вот будет 31 мая, и мы посмотрим, как работает хорошо и прекрасно. Я, не скрою, выразил сомнения по этому поводу, потому что я объяснил, что после каждой акции я своих корреспондентов вытаскивал из ментовки. Но такого, что было вчера, не было ни разу! Сашу просто избили! Понимаете? Его избили, его валяли по полу, его тащили в автозак. Ему сломали руку в двух местах! Вы понимаете, что нужно делать с человеком, чтобы сломать руку в двух местах?! Это ломали живые люди, это ломали омоновцы, которые получают мои деньги, потому что я… (неразб.) им плачу! Вот что происходит!

В. ВАРФОЛОМЕЕВ: Как он сейчас? Он в больнице ведь, да?

М. МИХАЙЛИН: Нет, он не в больнице. Он уже не в больнице. Причем… вот у вас в эфире был один мужчина, который говорил, что на двух людей ничего не составили. …Саша один из них, потому что составить что-либо на Сашу было невозможно. Представляете, да? Человек был в болевом шоке. Его привезли в то самое «Замоскворечье», где всех избивали, после этого… ну, они увидели, в каком он состоянии находится, они тут же вызвали «скорую помощь». Видимо, сами испугались. Его отвезли в 29-ю городскую больницу в Лефортово, там ему наложили гипс, все вкололи, естественно. И говорят, что будет тяжелейшая операция. Вот я вопрос задам: кто будет платить за операцию?

А. ОСИН: Ну в суд подавайте.

М. МИХАЙЛИН: Я бы хотел, чтобы господин Колокольцев отстегнул врачам за Сашу. Вот хотя бы это сделал.

А. ОСИН: В суд подавайте, решайте этот вопрос цивилизованным путем.

М. МИХАЙЛИН: Ну а как по-другому? Конечно.

А. ОСИН: Ну я и говорю.

М. МИХАЙЛИН: Сейчас Саша придет в себя. И, естественно, будем подавать… и в УСБ будем подавать, и в Прокуратуру, потому что эта история просто беспредельная. Беспредельная. Такого действительно не было ни разу. Причем, что характерно, новый Общественный совет при ГУВД Москвы был собран после того, как на фотокорреспондента «РИА Новости» Андрея Стенина было заведено уголовное дело. Вот после этого Колокольцев сам позвал Светлану Васильевну в качестве главы Общественного совета, в него вошли еще несколько человек, в том числе и я. А что же будет после этого? Вот кого теперь нужно назначить главой Общественного совета при ГУВД Москвы? Я предлагаю Владимира Владимировича Путина.

В. ВАРФОЛОМЕЕВ: Михаил, спасибо за участие в программе, к сожалению, по такому поводу. Желаем вашему сотруднику поправиться как можно быстрее. Хотя, конечно, двойной перелом руки – это ужасно. Спасибо. Это был Михаил Михайлин, главный редактор сетевой «Gazeta.ru». Что касается журналистов, вчера там, на Триумфальной, были еще истории, свидетелем одной из которых был наш коллега, наш корреспондент эховский Тимур Олевский. Вот после рекламы я это расскажу.

РЕКЛАМА

В. ВАРФОЛОМЕЕВ: 10 часов 23 минуты, продолжаем рассказывать о том, что вчера происходило на Триумфальной. Так вот, о журналистах. Менты с репортерами абсолютно не церемонились. И был один такой момент… Но сначала напомню, пару недель назад или около месяца назад, или чуть больше Союз журналистов Москвы во главе с главредом «Московского комсомольца» Павлом Гусевым договорились с ГУВД, что у репортеров будут специальные бейджики, которые совместно выдаются, что ГУВД не будет трогать репортеров, которые вот официально работают на таких мероприятиях. Вот он договорился, главный редактор «Московского комсомольца». И Тимур Олевский вчера был свидетелем того, как менты схватили репортера «МК», повалили на землю, били его ногами. Сорвали этот самый бейджик с него, что вот он официальный журналист, и закинули или забросили в этот ментовской автобус. Вот привет Павлу Николаевичу Гусеву менты такой передали своеобразный. Была еще история, мы видели, как милиция, но это были, по-моему, солдаты внутренних войск, которые там тоже дежурили, по-моему, они совсем молоденькие, которые выталкивали, мешали снимать, закрывали камеру оператору ТВЦ. Даже не понимая, что это, в общем-то, почти свой канал, городской, муниципальный, лужковский, который правильно, наверное, снимает, все показывает. Им по фигу. Они же вообще не гомосапиенс, там слово «сапиенс» не присутствует, я думаю, в этих лицах. Им абсолютно по барабану, вот то, что ему заменяет голову, кто перед ними, что. Им настучали палочками, они и пошли своими палками там дубасить всех. Среди тех, кто попал под горячую руку этих людей, извините, этих гомо просто, был ветеран Великой Отечественной войны 84-летний Владимир Бурсов, с которого менты срывали его боевые награды. И его уволокли в милицию. Он сидел в ОВД вместе с Ильей Яшиным, и Илья на мобильный записал краткий, но очень эмоциональный рассказ этого человека. Вот давайте послушаем, что говорит ветеран, как с ним обошлись.

В. БУРСОВ: Ко мне подошел майор, стал спрашивать: «Зачем пришел?». Я сказал, что я пришел посмотреть на митинг. Он меня стал прогонять. И вдруг подбегает прапорщик. Майор, который ко мне подошел, отказался назвать свою должность, свое звание и фамилию. Я ему сделал упрек: «Почему вы нарушаете приказ министра МВД Нургалиева о том, что сотрудник милиции, подходя к любому гражданину, обязан представиться – назвать свое звание и фамилию, а потом уже выяснять, нарушено, не нарушено, прочие всякие такие административные процедуры?» Он не назвал свою фамилию. И вдруг сзади хватает меня прапорщик за грудки, я не сопротивлялся, сорвал у меня колодку, на колодке две медали «За отвагу», «За оборону Москвы» и «За победу над Германией». Помимо этого, еще у меня есть много медалей – Орден Отечественной войны и знаки, что я ветеран Панфиловской дивизии. Я намерен дать телеграмму премьер-министру Путину и назвать его самым плохим словом. Сегодня по его указанию совершен акт вандализма! С моей груди сорваны боевые награды! Я проклинаю его за то, что я трижды пролил кровь, чтобы через 65 лет со мной так обращались! Мне 84 года, моя фамилия Бурцев Владимир Михайлович.

В. ВАРФОЛОМЕЕВ: Это еще один из эпизодов того, что происходило вчера на Триумфальной. За всеми этими событиями или за многими из них наблюдал находившийся на площади уполномоченный по правам человека в России Владимир Лукин. Владимир Петрович, доброе утро. Алло? У нас прервалась связь? Мне кто-нибудь подскажет, что происходит?

А. ОСИН: Ну, видимо, действительно какое-то разъединение в сети.

В. ВАРФОЛОМЕЕВ: Ну можно мне хоть что-нибудь сказать? Спасибо большое. Сорвалась у нас связь. Но, к сожалению, времени остается уже совсем немного для того, чтобы поговорить с Владимиром Петровичем Лукиным. Ну что тут пишут люди? Нам же пишут, много пишут. Вот тут пишет Андрей: «Вот диссидентов этих паршивых наплодилось!». Да, Андрей, вот этот ветеран Бурцев, который вас защищал 65 лет назад, да, он сегодня диссидент и, по вашим словам, паршивый. Кто вы тогда? Владимир Петрович?

- Алло, вы не туда, наверное, позвонили.

В. ВАРФОЛОМЕЕВ: Наверное, не туда. Что происходит?

А. ОСИН: Вместо Владимира Петровича еще кто-то… Очевидно, очередные происки.

В. ВАРФОЛОМЕЕВ: Спасибо большое. Спасибо тем, кто обеспечивает нам телефонную связь. Ну давайте тогда подводить некоторые итоги.

А. ОСИН: А что тут сказать? Одни идиоты, а другие своего добились. Вот все, что можно сказать.

В. ВАРФОЛОМЕЕВ: А кто чего?

А. ОСИН: Ну идиоты и мерзавцы – это, конечно, те, кто бьет ветеранов, вопросов нет. А другие своего добились…

В. ВАРФОЛОМЕЕВ: А неветеранов?

А. ОСИН: Да и неветеранов тоже, бить никого нельзя. Можно «под белы руки», если это противоречит закону, доставлять…

В. ВАРФОЛОМЕЕВ: А у нас третья попытка поговорить с Владимиром Петровичем Лукиным. Алло?

В. ЛУКИН: Да, это я на этот раз.

В. ВАРФОЛОМЕЕВ: Вот теперь успешная попытка. Владимир Петрович, здравствуйте.

В. ЛУКИН: Добрый день.

В. ВАРФОЛОМЕЕВ: Ну, пока мы связывались, осталось очень мало времени. Коротко: какие ваши основные впечатления от вчерашнего вечера?

В. ЛУКИН: Впечатления такие, что… по митингу первому, где выступали вот трудящиеся по медицинской части, они очень громко говорили и, конечно, нарушали права граждан вокруг. И милиция должна была…

В. ВАРФОЛОМЕЕВ: Это имеется в виду акция молодежных таких, проправительственных организаций, которые закрыли собой Триумфальную площадь?

В. ЛУКИН: Да, да, да. Там они очень громко себя вели, к ним эта претензия.

В. ВАРФОЛОМЕЕВ: Вторая акция…

В. ЛУКИН: Что касается второго митинга, который был у метро, вот группа «несогласных» и так далее. Ну, конечно же, разумеется, его обозвали несанкционированным митингом, что абсолютно незаконно, потому что нет в российском законодательстве такого понятия, как «несанкционированный митинг». Митинги у нас заявительные. И если они не утверждаются в том виде, то они могут быть только заменены на место и время. Место, поскольку был проведен первый митинг там, на том же самом месте, отпадает, потому что на этом месте, значит, можно проводить митинги. Значит, по времени. Надо было один митинг, первый заявительный, в одно время делать, а вторых заявителей в другое время. Тогда никаких вопросов бы не было.

В. ВАРФОЛОМЕЕВ: Владимир Петрович, как бы вы оценили действия милиции?

В. ЛУКИН: Милиция вела себя грубо. Я видел это. К сожалению, вот тот товарищ, ветеран уважаемый Бурцев, я его видел. Его затолкали в машину. Правда, на мое требование его освободить ему предложили, так сказать, чтобы он вышел, но он отказался. Но это его право. В машину его затолкали. Я не видел ни одного случая грубого проявления применения силы со стороны вот этой группы демонстрантов. Поэтому применение силы против них было незаконно, потому что когда митинг не согласован вот таким вот образом, значит, нужно предупредить людей и потом взять с них штраф. Поэтому следующий пункт: то, что их забрали в отделение милиции и долго там продержали, также незаконно для тех, кто признал, что он участвовал в этом митинге. Кто не признал, могли забрать, но тут же зарегистрировать их для дальнейшего разбирательства и освободить. Поэтому задержание их надолго также незаконно. Я буду составлять доклад на этот счет. Но хотел бы в заключение сказать, что нетерпимость ведет к различного рода нетерпимости с другой стороны. Пора это кончать. В России к гражданам России должны относиться по закону строго и с максимальной степенью гуманности.

В. ВАРФОЛОМЕЕВ: Владимир Петрович, доклад кому?

В. ЛУКИН: Доклад я опубликую и для общества, и, конечно, властям тоже этот доклад направлю.

В. ВАРФОЛОМЕЕВ: Спасибо большое. Владимир Лукин, уполномоченный по правам человека в России.